Напитывать = напитываться
– Скоро поворачивать налево?
– Ага.
– Ну тогда отдавай мою руку. Я не могу поворачивать одной рукой. Ну или не отдавай. Ей у тебя так хорошо… но тогда мы просто поедем прямо.
– Не отдам. Едем прямо.
– Хорошо. Едем.
– Едем. Прямо.
– Тут развернемся?
– Нет. Лапку не отдам. Едем прямо.
– О, божечки! Это ж прям самый настоящий момент самого настоящего счастья! – вместо ответа он еще крепче сжимает мою руку. – Скажешь, когда все-таки пора будет отвозить тебя по адресу.
– Ага. Ну вот еще до конца этой длинной улицы едем прямо.
– М-м-м-м-м… а что, так можно? Да?
– Можно!
Вы только что посмотрели короткометражку про любовь. Ну или влюбленность. Не важно… В этих нескольких минутах был концентрат того, что мне надо. И того, что я хочу показать вам в этой главе.
мы под столом поцеловались
большими пальцами ноги
а кайф такой как будто были
наги
© Никтур
Наступает самый загадочный этап в нашей концепции. Как минимум потому, что здесь практически ничего не надо делать. Фокусируемся на том, что у нас всегда есть возможность наслаждаться. Даже если вы находитесь в одиночной камере. Как шутил Вуди Аллен: «Я вырос в очень бедной и многодетной еврейской семье. В детстве, если бы я не был мальчиком, мне вообще не с чем было бы играть».
Н – наслаждаться. Это логичное завершение цикла. Потому что если не получать удовольствие, то зачем тогда это все?
Как-то младший сын попросил перед сном:
– Мам! Ты разбуди меня пораньше, ладно? Прямо в 6:30 разбуди! Можешь?
– Конечно! – соглашаюсь я. Знаю его характер. Если он что-то не доделал из уроков, а вечером хочется поиграть с братом или побеситься, завтра встанет на полчаса раньше и все сделает.
И вот иду будить его. А он обнимает мою руку:
– Мам, я еще минуточку посплю… Хорошо?
– Конечно, дорогой. Можно и дольше. Я ж не знаю, сколько тебе надо делать уроков.
– Нисколько, мам!.. Я просто хотел с тобой полчаса утром побыть до школы и до твоей работы. Я соскучился. Вот ты тут посиди, подержи меня за руку, погладь по спинке меня, а я посплю…