— В Маринтию, вместе с теми мужами, что пришли сюда с Нарией.
— Но почему? — воевода чувствовал, как они отдаляются друг от друга, но чтобы вот так, уйти одному, в чужую страну…
— Я устал, а самое главное, я потерял смысл жизни. Не перебивай меня, дай все объяснить. — остановил он собравшегося было возразить Олега. — Помнишь, сколько мы говорили об этом в той, нашей прошлой жизни? Когда мы попали сюда, мне казалось, что все изменилось. Казалось, вот он, смысл. Мы нужны, мы помогаем, нас ждут.
— А разве не так?
— Нет. Поначалу я тоже думал так, думал, что мы несем добро. Но ты оглянись назад. Позади нас только трупы и кровь. На самом деле мы забыли, что такое добро.
— Подожди, Макс, не руби с плеча. Я согласен, этот поход не делает нам чести. Это было крупной ошибкой, и мы получили сполна. Но разве когда мы разбили ваглов с канцами, или шурусов с оранцами, мы не принесли мир и покой в разоренные земли? Даже в земли самих оранцев? Или когда уничтожили Вепря, разве это было не во имя добра? Или разоблачение заговора в Белогоче?
— Добро путем зла? Сколько людей загублено! Окунувшись в язычество, мы совсем забыли про Бога, настоящего Бога!
— Настоящего Бога? — растягивая слова переспросил Олег, его хмурое лицо приняло землистый оттенок. — «Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую»? А ты вспомни нашу первую встречу с шурусами, тогда, ночью, когда мы только здесь появились. Не поднял бы ты тогда на них руку, принял бы мученическую смерть, помогло бы это варданам? Или вразумило бы шурусов? Нет! И не я заставлял их убивать женщин и детей, они сами избрали свой путь. Поэтому мне и ближе языческий Корс. Он не призывает меня к насилию, но и не останавливает моего меча, если он стоит за правду.
— Это не правда, это самообман. Просто ты всегда тяготел к язычеству, и тебе меня не понять. Я забыл Бога и вот расплата за это. Я остался один и никому не нужен, и пользы от меня никакой нет. Я должен вернуться к Нему и поэтому я ухожу.
— Но ведь бог маринтийцев ни Иисус?
— Тем не менее, он гораздо ближе к нему, чем Корс, и там я смогу найти близких себе по духу.
Олег задумчиво погладил нагретый солнцем камень, ощущая ладонью каждую извилину, каждую впадину.
— Ты совершенно не убедил меня, но это твой выбор, и я не вправе удерживать тебя. Мне жаль, конечно, что так получается, и я надеюсь, что ты вернешься, возможно, в тебе говорит просто боль утраты. Но я хотел бы предупредить тебя, что разговор с ребятами будет тяжелым.
— Я знаю.
Олег не ошибся. Ошеломленные услышанным, парни встретили решение Макса в штыки.