— Послушайте, Луд, а часто шурусы нападают? — обратился к старейшине вардан Макс.
— Когда как, ведь они этим и живут. То на путника нападут, то на торговых людей. А вот чтобы таким числом, да на весь — такое редко бывает. Последний раз пятнадцать лет назад они к нам наведывались.
Старик замолчал, видно вспомнил те дни, а потом продолжил: — Тогда тоже страшная сеча была, очень много наших полегло. В том бою я и потерял свою семью: и жену, и детей старших. Только Арах с Лунгой уцелели, маленькие они были тогда, смогли спрятаться.
— И что, некому этих уродов вышибить отсюда? — удивленно-негодующе спросил Андрей. — Собрались бы все вместе и прочистили им мозги!
— Некому. — тяжело вздохнул Луд. — Веси раскиданы в десяти, а то и двадцати верстах друг от друга. Да и охотники мы, а не воины, только людей губить. Вот многие веси, как и соседняя, встали под руку князя, а толку… Границы княжества вольные, незащищенные. Пока гонец до ближайшей заставы добежит, пока с отрядом вернется, шурусов и след простыл. Сами видели, бой короткий. Опять только на себя и надейся.
— Так не ждать надо, когда они нападут, а пойти с дружиной в их земли, разгромить к ядреной фене, в следующий раз побояться лезть.
— Может быть и так, токмо нет у них своей земли, рыщут они по степи яко шакалы. Вот и ищи иголку в стоге сена.
Возразить было нечего. «Похоже «печенеги» и здесь всех достали», — усмехнулся горько Олег. Но Андрей не унимался:
— Тогда объединяться надо, селиться поближе друг к другу.
— Может оно конечно и так, — вновь повторил старик, — только испокон веков жил каждый на земле своих предков и не след ее покидать. Да и не было бы если этой напасти, размножались бы и расширялись, и было бы до соседних весей не как сейчас, а по две-три версты всего лишь. Лес добрый, еды всем хватит. Хотя есть правда в твоих словах, воин.
Часа через полтора сделали привал, раненным и детям был необходим отдых. Быстренько расстелили для них взятые с собой шкуры, а остальные сели кто на чем. Разложили вяленое мясо, ягоды, лепешки. Разводить костер не стали, да и есть особо ни кому не хотелось. Гораздо приятнее было просто развалиться на траве, вытянувшись во весь рост. Лес уже давно проснулся, весело щебеча на все голоса. Где-то рядышком постукивал дятел, не обращая на людей ни малейшего внимания. Вон белка прыгает с ветки на ветку, резко рванула вниз — наверное, уронила орешек, а может наоборот, увидела что-нибудь вкусненькое. Выбеги сейчас заяц, никто даже не удивился бы. Лес завораживал своей первозданностью.