— Натуральный котёнок! — рыкнула в ответ Триша. — Такой ласковый, доверчивый… Хорошо понимаю теперь Сайну — эту отвязную охотницу, с тобой растерявшую весь свой охотничий пыл. Зачем, если можно всё вложить в одного?..
Викера лишь громко фыркнула, с каким-то материнским умилением наблюдая сцену невинной ласки. А Тиш тем временем выпустила коготок и принялась со свойственной ей основательностью ласкать мою шею, прямо за ушком. Уже через минуту из горла лились звуки, больше подошедшие бы натуральному коту. Ариала снова фыркнула.
Однако наше рандеву вновь попытались прервать, и сделать это самым бессовестным образом — походя, беспардонно. За спиной Триши возник мужчина с неприметной внешностью, в серовато-голубом комбинезоне явно форменного кроя. Гость кашлянул, привлекая внимание. От умиления Вик не осталось и следа, лицо стало жёстким, хмурым, и она рубанула, точно сплёвывая неудобные слова:
— Тебе придётся подождать, мальчик. Наш кот не в том состоянии, чтобы вести сейчас беседу.
И новый гость ждал. Ха! Ещё бы он попытался давить, когда на тебя смотрит эдакая фурия, когти которой с противным скрежетом скребут по столешнице! Хорошо было заметно, как зрачки незнакомца расширяются, по мере того, как до него доходит весь масштаб кошачьей непосредственности и экстравагантности. Но вот Тиш убрала коготок. Секунду помедлив, она запустила свою пятерню мне в волосы и сдавила что есть мочи — вырывая, вытаскивая из омута сладких грёз. Когда наши глаза встретились, метиллия сидела, плотно стиснув губы, и рычала. До меня не сразу дошло, что причина жёсткого захвата отнюдь не во мне. Так кошка пыталась совладать с собственной хищностью!
— Давай, Кошак, поговори, и пойдём уже трахаться. Только не затягивай, я уже вся теку. Если не сдержусь, эти недавние внешники получат возможность сравнивать, когда их легонько треплют, а когда рвут.
Пришлось брать себя в охапку и вздёргивать с пола. Всё внутри протестовало против столь вопиющей глупости. Было физически больно отрываться от волнительного образа открытой для игры женщины. Моей женщины. И всё же пересилил себя, хотя взгляд, которым наградил виновника «разлуки», казалось, мог испепелить без всяких полей.
— Я начинаю понимать валькирий, направо и налево распускающих когти, — бросил в пустоту, поверх головы визитёра. Голос вышел бесцветным, лишённым эмоциональности. — Мы пришли сюда отдыхать, а что видим вместо этого? Какой-то парад ущемлённой гордости и глупости… Кого представляете вы и чего хотите от нас?
На бёдра легла ладошка Тиш. Девочка принялась мягко поглаживать, успокаивая, показывая всю степень своего ко мне доверия. Нехитрый жест ощутимо понизил градус разлитого в воздухе напряжения.