Ветер
перемен
(Wind of changes)
«Плюрализм мнений» и «гласность», которые ввел в обиход многоуважаемый Горби в середине 80-х, сделали свое дело, и огромная махина социалистической державы вступила в процесс интеграции в мировое сообщество.
Начался химический процесс диффузии. Молекулы одного вещества проникали в промежутки между молекулами другого вещества.
Этот процесс был на пике в самом начале 90-х годов, когда СССР уже исчез, а СНГ только появился на свет.
В нашем случае молекулы эти были – люди, одежда, песни, языки…
Грянула мода на дружбу между странами. Особенно стремились сдружиться Россия и США. Помните российскую группу «Парк Горького» или Gorky Park, которые в 90-91годах распевали хит «Moscow calling…»?
В ответ им из-за бугра отзывались Scorpions: Follow the Moscva, Down to Gorky Park listening to the wind of change…
Да, это был мощный ветер перемен. Период великого оптимизма, надежды и мечтаний. Nautilus Pompilius пел: Goodbye, America… А мы все, наоборот, надеялись, что Hello, America.
На этом ярком срезе новейшей истории нашей страны со мной случилась интересная история.
Мне было 18 лет, я заканчивала первый курс худграфа Махачкалы, когда к моему однокурснику приехала в гости самая настоящая американка.
Пожилая дама, миссис Томпсон из штата Вашингтон.
А приехала она по программе обмена в рамках новой дружбы между старыми врагами. Уж не знаю, ездил ли кто из наших к ним, в Америку, а вот к нам ездили и жили в обычных российских семьях в наших обыкновенных квартирах. Ели, пили, ночевали вместе с хозяевами, жили, можно сказать, рядовой российской жизнью.
Миссис Томпсон попала в интернациональную дагестанскую семью, где папа был лакец, а мама армянка. Имея в паспорте свои национальные настоящие имена, все члены семьи имели русские аналоги, которые всем были удобны. Папа был Миша (Магомед), мама Аня (Ануш), мой однокурсник был Саша (Искандер), а его младшая сестра Марина (Маринэ).
Ни один из них не владел даже азами английского языка. Это не послужило помехой для того, чтобы к ним в семью поселили американскую даму.
Тут Саша вовремя вспомнил обо мне как о человеке, постоянно изучающем английский язык, и однажды вечером нагрянул ко мне домой с мольбой срочно последовать за ним и помочь с американкой, так как к этому времени весь их талант к жестикуляции и богатой мимике уже исчерпал себя.
Я с самоуверенностью юношеского максимализма ответила «Не вопрос» и проехала к месту дислокации гостьи, то есть к Саше домой.