— Это лучшие мечи, что вы сможете найти не только в Борге, но и во всем Трёнланде!
Фритьеф переминался с ноги на ногу оглаживал подбородок и пожимал плечами.
— Я в мечах мало что понимаю. Да и не люблю я их! Топор, это надежно. С пары ударов любой щит в клочья рвет, а меч так, покрасоваться. — заявил он нам, когда еще двигали от кузницы Эрика в сторону лавки оружейника.
Сигмунд стоял баран бараном перед выложенными на прилавок в рядок четырьмя типичными каролингами — широкие, сантиметров восемьдесят длинной клинки с долом почти на всю ширину, короткая рукоять, неразвитая гарда.
— Вот смотрите, — перед покупателем жестикулировал старый знакомый гоблин Азог, — обратите внимание, клеймо знаменитой оружейной Вальберт, — он провел пальцами по долу ближе к гарде.
— И что здесь написано? — хмыкнул Фритьеф.
— Здесь написано «Вальберт» мой серокожий друг, — с небрежной усмешкой ответил гоблин.
— Здесь написано «Влаберг», причем буква «а» перевернута в другую сторону. Это какая-то подделка, — прищурился Фритьеф.
На секунду Азог потерялся, но тут на выручку ему из темного угла выступил другой гоблин: более низкорослый, с острыми ушами и более аккуратным носом чем у предыдущего оратора. Одет он был довольно шикарно для нашей местности: белая рубаха со стоячим воротником, из незнакомой мне материи, и меховая жилетка, кожей наружу.
— Кузнец мог и ошибиться, мой ученый друг, — сказал он негромко, но веско, — но ты же не отрицаешь, что буквы, вваренные в металл говорят о том, что мастер владел искусством сварки?
Фритьеф кивнул.
— А значит, видимый вами след слоев металла на самом деле — мозаичная сталь, а не просто имитация?
Здоровяку ничего не оставалось делать, как согласиться.
Но тут влез я:
— Напомните, уважаемый, мой брат сказал вам, что он форинг, а не простой хольд или хирдман?
— Конечно, юноша, — теперь разговор вел белорубашечник, — вас не было в лавке при начале разговора, но мы с моим племянником были сразу оповещены об этом замечательном факте вашим братом и его другом.
— Это мой ближник, — наконец разомкнул рот Сигмунд.
Гоблин согласно кивнул, дескать ближник так ближник.
— А как вы думаете, уважаемый… простите не знаю вашего имени…
— Генордалтрис. Но вы, орки, можете звать меня просто Гена, наши имена вам сложны…
— Так вот, Генордалтрис, — в пику гоблину я в точности повторил его имя, — как вы думаете, как будет выглядеть мой брат, когда его хольды поймут, что на поясе он носит какую-то подделку?
Сигмунд тут же оживился, грозно сдвинул брови.
— Да! Это же будет урон моей чести! Покажите что-нибудь еще!