Вот те раз! Это что сейчас было? Я-то думал, дружинник расскажет нам какую-нибудь занимательную байку из местного фольклора, но такого поведения я от него не ожидал. Что-то здесь нечисто, зуб даю!
Поразмышлять на эту тему я как следует не успел. Вскоре за нами прибыла правительственная машина с княжьим гербом и мы отправились в ратушу.
Пока ехали, я изредка поглядывал на хмурого вояку. Он явно сболтнул лишнего и теперь корил себя за длинный язык. Осознание данного факта ещё сильнее разожгло моё любопытство. Похоже, не всё так гладко в датском королевстве. Хотя чего я ожидал, неужто и вправду рассчитывал, что у милитаристского режима не будет собственных скелетов в шкафу?
К счастью, Борислав оказался отходчивым парнем, минут через десять он оттаял и перестал грозно хмурить брови. Завидев эту перемену, я непременул воспользоваться случаем и задал дружиннику очередной вопрос.
— Господин Борислав, я одного понять не могу. Вот вы сказали, что если бы сварожичей не отправляли на фронт, то наши с Молчаном деревни выглядели бы по-иному. Но ведь с ваших же слов получается, что сыны Сварога не идут в бой в первых рядах, а значит, и скорая гибель им не грозит. Тогда где всё отставники-сварожичи? Их же должно быть пруд пруди. Куда они все подевались после службы?
Да, вопрос рисковый.
Но что я в конечном счёте теряю, ну не убьёт же меня дружинник за излишнее любопытство? Как известно, за простой спрос не бьют в нос, а гнева сопровождающего я не страшился, ведь мы с ним и так вскоре расстанемся.
Борислав снова насупился, но всё же ответил, пусть и неохотно:
— Я скажу тебе так, князь может повелеть нам отдать жизнь на поле боя, но честь отнять он не вправе. Мы славийцы не привыкли отсиживаться за спинами боевых товарищей, — дружинник чуть посветлел лицом, будто окунувшись в приятные воспоминания. — Стоум, на войне мы делим между собой тяготы и невзгоды, едим из одного котла и вместе проливаем кровь. Разве этого мало для того, чтобы встать горой за други своя, а не трястись от страха на дне окопа? Да, есть среди сварожичей и те, кто поддаётся малодушию, но таких мало и нет к ним уважения среди братьев по оружию.
Настал мой черёд хмуриться. Я-то рассчитывал на тёплое местечко, где-нибудь в штабе, а тут вон оно как обернулось. Похоже, выбор у меня невелик: либо самому идти под пули либо навечно стать изгоем среди своих.
О том, чтобы дезертировать и переметнуться в стан врага даже не помышлял. Лучше уж быть на стороне оголтелых патриотов, чем выплясывать под дудку религиозных фанатиков. От первых хотя бы знаешь, чего ожидать, а что на уме у этих крестоносцев одним богам ведомо.