Глаз бури (Торн) - страница 88
– Когда родился ваш отец?
– В двадцать втором году.
– Да, – помолчав, произнес Энджел. – Вероятно…
Папа тоже был высоким, худощавым, с темными глазами и волнистыми каштановыми волосами. Лицом он совсем не напоминал Энджела, но девушка, склонив голову набок, все равно пыталась найти сходство.
– Нет, – наконец сказала она, – папа на вас не очень похож.
– Еще чего не хватало! – вздрогнул наставник.
– Почему?
Он пристально посмотрел на нее и спросил:
– Почему вас это не пугает?
– А почему должно?
– Господи, – пробормотал Энджел, и Маргарет уловила в его голосе почти отчаяние. – Впрочем, чего я ждал… Редферны по-настоящему любят только друг друга. Хотя я никогда не думал, что сам… – Он резко умолк. Его глаза жадно вспыхнули.
– Я знаю, – сказала мисс Шеридан, – что мне следует, видимо, заламывать руки, горестно взывать к небесам и одновременно каяться в греховных мыслях, но я не хочу. И думаю, что не смогла бы захотеть при всем старании.
– Значит, в вас слишком много нашей крови. Кто бы мог подумать, спустя столько лет… – Энджел поднялся и склонился над Маргарет, опираясь на спинку ее кресла. Мисс Шеридан порозовела, когда вновь ощутила так близко запах знакомого одеколона. Его рука почти касалась волос девушки.
– Но все же, – тихо произнес Энджел, – вы ведь должны понимать, что это значит.
– Я понимаю, – ответила Маргарет. – И мне совершенно все равно.
Его глаза потемнели, и он вдруг поцеловал ее; точнее, схватил, прижался губами к губам и стиснул в объятиях так, что сердце девушки испуганно екнуло – а потом ей стало действительно все равно. Она бы не смогла отпустить его, даже если б все святоши Илары хором вопили от негодования. На нее накатывал жар, как от лихорадки, и Энджел тоже был таким горячим, словно в его жилах текла лава, а не кровь. Они целовали друг друга почти вслепую, куда попадут, и наконец Энджел подхватил ее на руки. Маргарет на миг замерла – и раздался громкий звон. Энджел, тяжело дыша, прижался лбом к ее волосам и процедил:
– Может, к черту его?
– Нет, – с трудом выдавила Маргарет, хотя ей хотелось запустить в стол креслом, – мы же наконец-то его нашли.
– Чтоб ему сдохнуть, – прошипел наставник и осторожно поставил девушку на пол. На столе, над макетом Фаренцы, яростно пульсировал красный огонек. Маргарет склонилась над городом. Чернокнижник свил себе гнездо на окраине, в квартале, который выходил в залив. – Попался, – хищно сказал Энджел. – Свяжитесь с вашим дядей. Хочу увидеть небольшое аутодафе… или большое.
Фаренцу окутывали вечерние сумерки, но в доме Уркиолы дым стоял коромыслом. Лонгсдейл, мисс Эттингер и Джен сновали по лаборатории, оружейной, библиотеке, Натан готовил огнестрел – чистил и заряжал обычными пулями и «архангелами». Рядом он уже разложил пояса с зельями и гранатами. Пироман в большом зеркале метался из угла в угол, как тигр в клетке. Глаза у него горели, крылья носа хищно раздувались, и, честно говоря, в настолько привычном виде Редферн нравился комиссару намного больше.