Дверь не хлопнула, меня никто не позвал, и я вышел на улицу, к машине, около которой стояла троица моих подчиненных. Оборвалась последняя ниточка, соединявшая меня с тем миром, зато к этому я привязываюсь все сильнее и сильнее. И все больше людей, за которых я отвечаю. Моя задача — выйти на максимально доступный мне уровень. Пусть Айлинг этого не увидит, но это ему понравилось бы.
— И как? — спросил Серый, разбивая молчание.
— Никак, — ответил я и, предупреждая возможные вопросы, дал понять, что говорить на эту тему не хочу: — Поехали. У меня там Аня после ритуала. Дмитрий, твой отгул на завтра отменяется. Будешь поить ее каждые четыре часа зельем. Справишься?
— Сутки спать не буду, — радостно сказал он. — Или сколько там понадобится?
— Полтора. Но я тебя сменю завтра во второй половине дня.
Чувствовал я себя, словно схоронил близкого человека. Ни надежд, ни желаний, только внутренняя убежденность, что нужно продолжать начатое, иначе все дело Айлинга пойдет насмарку.
В этот раз на олимпиаду меня ради разнообразия отвезли не на автобусе. У Аделаиды Николаевны оказалась личная машина — неприлично маленькая «Волна» канареечно-желтого цвета, которая ей не подходила от слова совсем. Такие крошки хороши для юных раздолбаистых мелких девочек, а не для длинных высокомерных особ. Складываться, чтобы сесть, пришлось и мне, и немке. Но меня это не расстроила. Меня вообще мало что могло сегодня расстроить. Я все думал: мог ли я сделать что-то еще, чтобы не допустить смерти учителя. Разум говорил, что нет, но сердце продолжало упорно что-то выискивать и обвинять меня в недостаточном усердии. Вчера мне пришлось напиться зелья успокоения, чтобы уснуть. Лучше бы напиться чего-то другого, но в возрасте моего тела да еще с нестабильным источником после пьянки была высокая вероятность поставить на себе крест, как на маге. Готового зелья не было, пришлось его делать. Целительством я особо не увлекался, знал пару простейших заклинаний и зелий, но пользоваться ими не приходилось. Но как только возникла необходимость, нужное сразу всплыло в голове. Все-таки Айлинг муштровал нас так, что разбуди ночью — отвечу без раздумий на любой вопрос или создам любое заклинание, возникни в нем необходимость. Зелье отчаянье не снимало, но отодвигало его куда-то далеко, так что я даже смог уснуть. Но утром все вернулось — и осознание потери, и осознание беспомощности.
Хорошо хоть с Аней было все относительно хорошо. Разве что за ночь она настолько сильно пропотела, что Хрипящему пришлось ее переодевать, о чем он мне рассказал, сильно смущаясь. Я налил полфлакона восстанавливающего зелья в чашку, разбавил кипяченой водой и поручил подчиненному поить нашу целительницу через каждые полчаса, понемногу, приподнимая голову, чтобы не захлебнулась. В его усердии я не сомневался: сделает все в лучшем виде.