Вместо ответа французский премьер только судорожно кивнул головой, опасливо поглядывая на германского кайзера, готового исторгнуть из себя очередную минимум получасовую речь о французском коварстве. А ведь следом и в самом деле могли появиться гренадеры…
– Вот видите, месье Бриан, – вместо кайзера с обманчивой мягкостью в голосе произнесла русская императрица, – вы сами признали, что Франция может представлять угрозу общеевропейской безопасности. Затаив зло, вы дождетесь момента, когда силы Брестского альянса будут связаны тяжелой борьбой, и нанесете нам удар в спину, впустив на свою территорию силы Североамериканских Соединенных Штатов, предоставив им базы и материальное снабжение. И в том, что это борьба неизбежна в среднесрочной перспективе, тоже нет никакого сомнения. Американский зверь растет как на дрожжах, его аппетиты все время увеличиваются, и скоро в Вашингтоне посчитают, что стали достаточно сильными, чтобы бросить вызов не только одряхлевшей до ветхости Испании, но и всему европейскому континенту. А тут вы, такие красивые и с камнем за пазухой – ну как пройти мимо и не воспользоваться…
– Да, кузина Хельга права! – с казарменной прямотой подтвердил кайзер Вильгельм, дождавшийся своей очереди говорить. – Вы, французы, всегда были людьми с пониженной социальной ответственностью, истинными содомитами и иудами, а ваш Париж – это Новый Вавилон, гнездилище всяческих грехов и самого низкого разврата. Довериться вам – себя не уважать. Благодарите Всемогущего Господа за то, что он послал в этот мир русских, которые возятся с вами, как с сопливыми полоумными детишками. Будь моя воля – не было бы на этом свете никакой Франции, ибо сказано в Писании, что от одной паршивой овцы запаршивеет все стадо, а паршивее французов нет никого на этом свете. Все, к чему вы прикасаетесь, покрывается гнилью и плесенью, и лечить вас следует не ласковыми увещеваниями и легкой голодовкой, а огнем и мечом, отделяя немногочисленных агнцев от целого сонмища козлищ.
– Помягче, дядюшка Вилли, помягче, – промурлыкала императрица Ольга. – Время огня и меча наступит только в том случае, если месье Бриан окажется настолько упертым, что не пойдет на предложенное нами соглашение или его откажется ратифицировать их Национальное Собрание. Только тогда мы с дядей Берти разрешим вам основательно переворошить французский курятник. В любом другом варианте целить паршивцев мы будем без смертоубийства, и желательно вообще без пролития крови. Не надо нам лишней войны на европейском континенте, и дадим мы на нее добро только в том случае, если словарный запас будет исчерпан, а желаемый эффект общей безопасности не достигнут. Dixi! Я так сказала!