Слава совсем охамел. Кажется, он водит к нам в дом одну из своих шлюх. Я его еще тогда предупредила, чтобы шлюх в доме не было. Как представлю, на моей кровати, в моей ванной… Сначала я думала сохранить дружеские, уважительные отношения. Мы через столько вместе прошли, вырастили Катю, построили каждый свой бизнес… В конце концов, ладно, любовь ушла, прошлого не вернуть, а Слава, как казалось мне, хороший человек. Но потом Катя выросла и уехала, и мы стали совсем чужие друг другу. И теперь Слава водит к нам в дом своих шлюх.
К себе в дом, ласково уточняет Слава. К себе. В дом, где мы вместе купали Катю, делали с ней уроки, утешали во время первых подростковых любовных драм… Почему мы со Славой не разведемся, как он уже не раз предлагал? Разве в квартире дело? Разве я не смогу купить или, на худой конец, снять себе простенькую студию в центре, в пределах Садового кольца? Но я не хочу уходить. Не хочу сдаваться. Ведь даже чтобы оставаться на месте, нужно двигаться вперед. Что же будет, если хоть немного отступить назад?..
Катя скоро возвращается из Лондона. Говорит, что насовсем. Не нравится ей там, не нравятся культура, стиль общения, парни, еда и климат. Говорит, хочет жить в России, с ее снегами, морозами, душевными и загадочными людьми. Я спрашиваю ее: ты уверена, дочка? Ты не путаешь, после пяти лет вдали от родины, грязь по колено, серое небо и такие же серые толпы с загадочностью и душевностью? Соотечественникам ты интересен до тех пор, пока они могут что-то с тебя поиметь… А когда прожуют и выплюнут шкурку, пойдут дальше… Ведь всегда нужно двигаться дальше…
Стоит зайти в «Пятерочку» – я недавно зашла за влажными салфетками, пролила кофе в машине – сразу многое становится понятно о нашей родине. Какие-то китайцы или вьетнамцы орут, какие-то тетки с фигурами бочонков затариваются дешевыми углеводами. Мужики в многодневных запоях, с четкими признаками распада на лицах, покупают водку, про которую страшно подумать, из какого антифриза она сделана… Грязь, хамство, убожество и нищета. Может быть, Наташа так чутко реагирует на нищету как раз потому, что в ней выросла? Она слышит ее в себе физически, как некий постоянный напоминающий камертон? И хабальство это в ней тоже оттуда, из бесконечной «пятерочки», из народной потребительской корзины с синей курицей и гнилой картошкой по акции?
Пытаюсь что-то донести до Кати, но она же упрямая, вся в меня: хочу в Москве пожить, и все тут! А у нее здесь ни знакомых, ни подруг, никого, кроме меня. Вот как она здесь парня себе найдет? И кого? Охранника Витю?.. Во всех хороших семьях нашего круга дети уже переженились.