Следом за Ангусом показался довольно молодой мужчина, походка которого до сих пор выдавала всадника — хоть уж сколько лет в пехоте. Регендорф громыхал старомодным полным доспехом, полированным в зеркало, а его «ржавый» плащ не был свёрнут — он остался за спиной, для удобства перехваченный поясом, как обычная накидка.
— Ангус, обыскался тебя. Пора идти.
Гвендл расхохотался: так не к месту, что всех смутил.
— А я всё говорю почтенному сиру: в таких неприступных латах приличный наёмник не воюет! И рожей он слишком вышел, чтоб прятать её под забралом. А он не слушает, подумайте только!
— Должно ведь сохранять нечто рыцарское. И ты сам лицо не подставляешь.
Регендорф заметил Гайю — и даже при слабом свете костра женщины обнаружили, что он немного покраснел. Ржавый Отряд для сохранения «рыцарского» был не лучшим местом.
— Мне насрать на моё лицо: за голову переживаю. Голова — она, конечно, не рыцарство… Но мне своя больно нравится. На вас, милые, в этом деле уповаю: поцелуйте на удачу. Глядишь — до заката доживу!
Насчёт поцелуя Ангус имел в виду не себя, а меч. Хихикая, обозные жёны по очереди коснулись клинка губами. Только Ирма проигнорировала этот ритуал.
— Посмотри-ка, дружище: в этом есть что-то рыцарское?
— Возможно. Если мне вернут титул, возьму тебя в пажи.
— Согласен на сквайра!
— Строиться пора. Пошли!
Но Ангус явился к костру не только ради поцелуев на удачу.
— Ирма, позволь, пожалуйста. Я сам передам.
Нежно проведя пальцами по перьям, Ирма отдала Ангусу воронёный шлем, чуть тёплый от костра и её коленей.
— Передай, конечно. Я лучше не пойду.
Ангус взвалил двуручник на плечо. Наверное, улыбнулся — но за щитком снизу не разглядишь.
— Прощайте, родные!
Лейтенанты зашагали прочь: их фигуры быстро скрыл предрассветный полумрак, а остроты Ангуса заглушила барабанная дробь.
У костра повисло тягостное молчание. Каждой хотелось что-нибудь сказать, наверное, только вот что именно? Пошевелив кочергой поленья, Ирма всё-таки произнесла:
— Я так ненавижу ждать.
Хотя пить было ещё рано, Гретель потянулась за бурдюком. Все молчаливо согласились: немного вина не повредит.