Игги догадался, что с буйной хозяйкой никто не миндальничал: едва ли её заставили замолчать, не убивая.
— Дерьмо. Дерьмо. Дерьмооо… — продолжил ругаться Кеннет.
Игги хотел было отметить, с чьего выстрела дерьмо началось — но тут же вспомнил, что виноват не меньше. Скорее даже больше.
— Что будем делать?
— Притащим трупы мятежников. Свалим на них.
Карл предложил первое, что пришло в не отягощённую лишним умом голову. Солдаты закивали, и лишь до Игги сразу дошло, насколько это глупая затея.
— Мятежников? Капитан уже объявил, что город наш. Визирь приехал! А мы скажем, что на самом деле тут мятежники резню устраивают? Прямо у дворца? Да нас в лучшем случае высекут. В лучшем.
— Ну… вынесем их наружу, другими трупами забросаем. Трупов-то кругом как говна. Или канаву какую найдём…
— Да ну? Эти козлы приехали с визирем. Думаешь, их не станут искать? Весь город перевернут! Это были важные люди…
Игги плюхнулся на стул, обхватив голову руками. Меньше получаса назад они с парнями делили командование — а теперь, похоже, соображать способен он один. Пока юноша пытался что-то придумать, Карл вытащил из-под стола брыкающуюся дочку Абдульхади. Девчонка от ужаса совсем обезумела.
— Эй, а с девкой-то что?
— В расход.
— Кеннет, не пошёл бы ты нахер?! — в сердцах выкрикнул Игги.
Если в произошедшем и можно найти какой-то смысл, то с убийством девушки он точно пропадёт: проще было бы вообще не вмешиваться.
— Карл, успокой ты её, что ли…
Карл сменил несколько способов успокоить — сначала какие-то слова на мураддинском, потом смачная пощёчина, а затем новые слова, уже более мягкие. В конце концов — подействовало. Девушку усадили в кресло, спиной ко всей кровавой картине. Игги сидел перед ней.
Похоже, теперь наёмники ждали его распоряжений. Стихийно, по воле случая, однако именно он был сейчас командиром. Или кем-то вроде него. Нужно решать… Голова невыносимо разболелась, но юноша пытался заставить её выдать нечто разумное.
— Нужно не пускать никого к дому. И послать к Бенедикту, немедленно. Мы сами не разберёмся с этим говнищем. Дело очень серьёзное, так лейтенанту и скажите.
— Дык… а чавось с девкой-то? — не унимался Карл.
Остатки платья и так промокли от крови Мансура с пола, а руки солдата добавили ещё красных разводов с пятнами. Выглядела девушка не лучше трупов, валявшихся вокруг.
— Отпускать нельзя. Не хватало, чтобы мураддины её допрашивали! Придержим при себе, а там… как старшие решат. Карл! Объясни, что её никто не тронет.
— Да что ей объяснишь, ты посмотри…
— Мать твою, Карл!.. Ладно. Переводи хоть, что я буду говорить!