Валид умел не только грозно смотреть и громко говорить. В каждом конце страны знали: когда речь о воле Иама и воле халифа, этот человек шуток не шутит.
Поэтому Джамалутдину-паше стало даже интересно взглянуть, кто из двух воинов спасует — или же каким образом сохранят лицо оба. Если ржавеет железное, то Валид подобен скале. Вредное любопытство, весьма вредное — но уж такими Иам сотворил людей…
— Головы Фарида здесь в любом случае нет. Нравится тебе это, Валид, или не нравится… Но так вышло. А с другой головой разбирайся сам.
— Уж не о своей ли ты голове?
Визирь заметил перемену в капитане. Тот прежде вроде как дерзил — но вроде и был вежлив. И спокоен. Казался усталым. Теперь же словно заговорил не сам наёмник, а нечто, спрятанное под проржавевшей оболочкой. Жившее в одном теле с человеком, который произвёл на визиря такое хорошее впечатление при знакомстве. Как монету перевернули.
— Моя голова крепко приделана к шее, Валид: за сорок лет даже не расшаталась. Ты можешь проверить, если визирь разрешит. И кстати, я слушаю приказы именно визиря. В толкователях не нуждаюсь. Заплатишь золотом — послушаю и твои: цена известна.
Джамалутдин-паша рассудил, что увидел и услышал достаточно. Он позволил себе повысить голос, что делал очень редко:
— Довольно, вы оба! — тон тотчас смягчился. — Капитан. Я допускаю, что во время нашей первой беседы, воспоминания о которой остались прекрасные, случилось недоразумение: я, увы, тогда не вполне ясно выразился. Раз вы понимаете, чьи приказы должны в точности исполнять, то вот ясный приказ: решите вопрос с женой предателя и её сыном. Сами и без малейшего промедления. Именно для этого вы здесь.
— Да?.. Действительно, недоразумение. Ржавый Отряд вызывали для штурма города: акцент на войну с женщинами и детьми после окончания боя, увы, от меня ускользнул. Виноват.
Шеймус настолько учтиво поклонился, что оказалось бы неприлично обвинить его в издёвке. Хотя издёвка и была очевидна. Он продолжил:
— Но Фарида здесь действительно нет. Это, к сожалению, факт. И повторюсь: единственный способ ускорить его поиски заключён в госпоже Исхиле-Камаль.
— В таком случае, капитан, будьте любезны: заберите госпожу Исхилу-Камаль и явитесь ко мне, когда будет о чём доложить. Это достаточно ясный для точного исполнения приказ?
— Почти. Позволите уточнить: что именно, согласно вашей воле, я должен с ней сделать?
Джамалутдину-паше просто-напросто не хотелось это произносить.
Проклятая осада: все здесь стремятся избежать каких-то обязанностей! Да, Шеймус стремится меньше всех, но… Джамалутдин-паша рассчитывал, что хотя бы наёмники просто исполнят всё необходимое. Без вопросов и проволочек. Визирь тяжело вздохнул.