«Этак они нам всю обедню испортят», – подумал Иванов и послал связного с приказом Сидорову сосредоточить огонь на правофланговых пулеметах, а Петрову – на левофланговых. Другого связного послал в дзот к Васильеву, чтобы расчет ДШК тоже занялся подавлением правофланговых пулеметов.
Немцы уже приближались к внешнему кольцу «колючки».
«В дисциплине и выучке им не откажешь, – сделал вывод Василий, – под таким плотным огнем мои бойцы вряд ли смогли бы ползти вперед», – самокритично подумал он.
– Автоматчикам без команды огня не открывать, – передал по цепи младлей.
Связной добежал. Между немецкими пулеметами встали султаны разрывов. На таком расстоянии артиллеристы и минометчики не промахивались.
Решив, что немецким пулеметчикам осталось жить минуты, Иванов снова переключил внимание на пехоту. Самые шустрые немцы уже доползли до заграждения и резали проволоку. Все больше немцев проползали за заграждение. Лежать в чистом поле под плотным пулеметным и ружейным огнем было глупо. Сейчас они рванутся, понял Василий. И угадал.
Повинуясь неслышной команде, немцы вскочили и рванулись вперед. На взгляд Василия, их оставалось еще человек двести пятьдесят. Немцы уже подбегали к реке. Передовые скатились с берега лога и, поднимая брызги, прыгали в реку.
Ну-ну! По кромке правого берега проходило внешнее кольцо заграждения, не видимое с поля. Перебежавшие через речку немцы уперлись в «колючку».
– Автоматчики, огонь! – что есть силы заорал Иванов и, прицелившись, нажал на спусковой крючок ППД.
До «колючки» было около 100 м, убойная дистанция для автоматов. Окоп взорвался ураганным огнем. Тридцать своих и трофейных пистолетов-пулеметов ударили по врагу. Немцам в речке даже залечь было некуда. Вода густо вскипела пулевыми фонтанчиками. Невзирая на пули, секущие бруствер, бойцы в азарте боя полосовали немцев из автоматов и пулеметов, на выбор били из винтовок.
Наконец кто-то из командиров у немцев сообразил, что еще немного, и весь батальон ляжет на берегу речушки. Повинуясь неслышной команде, немцы перебежками и ползком стали отступать. Василий поглядел на немецкие пулеметы. Продолжали стрелять два справа и три слева. И этим недолго жить осталось, сделал он вывод. Огонь его собственных бойцов между тем тоже ослабел. Ручные пулеметы достреливали последние диски и ленты. У автоматчиков тоже заканчивались снаряженные рожки. Без остановки молотил только «максим», да трещали винтовки.
Через несколько минут стрельба прекратилась. Все немецкие пулеметы замолкли. Уцелевшие немцы уползли в овес. Василий отдал через связных приказ подсчитать потери и доложить. Весь скошенный участок поля был усеян телами убитых и раненых немцев. В наступившей тишине слышались крики и стоны раненых. Пока командиры отделений считали потери, Василий решил прикинуть потери немцев. На скошенном лугу и в реке он насчитал 164 тела. Можно было предположить, что в овсах артиллеристы и минометчики наколотили еще столько же. Плюс побитые расчеты пушек и минометов – примерно 80 человек. Итого – около 400.