Бронеколпак Кардаша стоял на западном склоне холма, лишь немногим ниже его гребня, поэтому в тыловую амбразуру он увидел полого пикирующие один за другим бипланы И-15бис. Из-под крыльев дымными полосами срывались реактивные снаряды, врезаясь во что-то невидимое за гребнем. Вторым заходом штурмовики вывалили из контейнеров россыпи мелких бомб, различимых только в бинокль. Выше штурмовиков истребители сопровождения рубились с «мессерами».
Больше ничего требующего командирских указаний на фронте обороны не произошло. Бой с тыловой стороны затих после 21 часа. Петр приказал своим артиллеристам тоже прекратить огонь, тем более что немцы уже зарылись глубоко в землю и успели насыпать брустверы перед окопами.
Около девяти вечера Иванченко вызвал всех командиров в каземат отдыха личного состава на совещание. Пробираясь по подземному ходу, Петр с радостью отметил, что потерна выдержала бомбежку и артобстрел. Он знал это и раньше, по докладам своих «комодов», но теперь убедился в этом лично.
В освещенном электролампочками каземате сидели Иванченко, политрук роты и прибывшие командиры взводов. Первым делом доложили потери. У Петра потери оказались самыми малыми: всего один убитый, один тяжелый и два легкораненых. Все – случайными пулями, залетевшими в амбразуры. У стрелков один полукапонир разбило прямым попаданием крупной бомбы, видимо, двухсотки. Погибли расчеты ПТР и ручного пулемета. В другом полукапонире влетевший прямо в амбразуру осколочный снаряд танковой пушки уничтожил весь расчет. Сам полукапонир уцелел.
Особо большие потери оказались в приданных взводах. Погибли сам Ахмадеяров, двое взводных и 33 бойца, 18 человек было ранено. Выслушав доклад единственного уцелевшего лейтенанта, комроты длинно и витиевато выругался.
Оказалось, придурок Ахмадеяров, когда танки прошли через внешний окоп, поднял свои взводы в атаку. Никакой необходимости в этом не было. Немецкая пехота была плотно прижата к земле нашими пулеметами и не помышляла о продвижении за танками. Атаковать в штыки лежащих на земле немцев через свое собственное минное поле, да еще имея за спиной четыре десятка танков, было полным идиотизмом. В атаку поднялись сам Ахмадеяров, трое взводных и за ними три десятка бойцов.
Как прокомментировал Иванченко, большинство бойцов не пошли в атаку, тем самым не выполнили приказ. Но он, старший лейтенант Иванченко, упрекнуть их ни в чем не может. Уже обстрелянные бойцы поняли, что приказ идиотский, и не стали его выполнять. Практически все поднявшиеся в атаку погибли. Идиота Ахмадеярова намотал на гусеницы танк, когда тот, положив всех своих бойцов, пытался вернуться в окоп.