– Тебя зовут Эзеулу? – спросил переводчик, после того как белый человек проговорил несколько слов.
Это повторное оскорбление едва не переполнило чашу терпения Эзеулу, но он все же сумел сохранить спокойствие.
– Разве ты не слышал, что я сказал? Белый человек хочет убедиться, что тебя зовут Эзеулу.
– Скажи белому человеку, чтобы он пошел к своему отцу и к своей матери и спросил, как их зовут.
Последовал короткий разговор между белым человеком и переводчиком. Белый человек нахмурил брови, но потом улыбнулся и что-то объяснил переводчику, который затем сказал Эзеулу, что в этом вопросе нет ничего оскорбительного. Просто у белого человека принято это спрашивать, когда он вершит свои дела. Белый рассматривал Эзеулу с таким выражением, будто его что-то забавляло. После того как переводчик смолк, белый снова помрачнел и заговорил. Он укорял Эзеулу за проявленное неуважение к распоряжениям правительства и предупредил, что, если он проявит подобное неуважение еще раз, его очень строго накажут.
– Скажи ему, – перебил Эзеулу, – что я до сих пор еще не услышал, зачем он меня позвал.
Но это переведено не было. Белый человек сердито махнул рукой и повысил голос. Эзеулу без переводчика понял, что белый человек сказал, чтобы его больше не перебивали. Немного поуспокоившись, он заговорил о благодеяниях Британской администрации. Кларк не собирался читать эту лекцию, которую он назвал бы самодовольным разглагольствованием, если бы услышал ее из чужих уст. Но он просто ничего не мог с собой поделать. Столкнувшись с гордым безучастием этого языческого жреца, которого они собирались облагодетельствовать, возвысив над соплеменниками, и который вместо благодарности платил пренебрежением, Кларк не знал, что еще говорить. И чем больше он говорил, тем больше сердился.
В конце концов, благодаря своей недюжинной выдержке, а также благодаря возможности перевести дух в паузах, когда бубнил переводчик, Кларк сумел овладеть собой и собраться с мыслями. Тогда он сказал Эзеулу, что есть предложение назначить его вождем.
Выражение лица Эзеулу не изменилось, когда это предложение было объявлено ему через переводчика. Он хранил молчание. Кларк понимал, что должно пройти какое-то время, чтобы смысл этого предложения дошел до сознания жреца во всей своей ошеломляющей полноте.
– Ну как, согласен ты стать вождем или нет? – Кларк весь светился, чувствуя себя благодетелем, чья щедрость не может не ошарашить благодетельствуемого.
– Скажи белому человеку, что никому, кроме Улу, Эзеулу служить не будет.
– Что?! – вскричал Кларк. – Он с ума сошел?