– По-моему, нет, – сказал Вик. – Но как у него дела? Работа спорится?
– Ну, корпит над чем-то, – рассеянно ответила Мелинда, и Вик удивленно посмотрел на нее.
Она присела на диван в гостиной, чтобы снять туфли, и с легкой улыбкой обратила взгляд к мужу. Абсолютно трезвый взгляд.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что в последнее время от него ничего не слышно.
– Ну, от него ты наслушался достаточно. Хейвермал ведь сообщил тебе его мнение?
– Неоднократно. Я не обращал на это внимания.
– А он так ничего и не добился, правда?
Вик уставился на нее, пряча недоумение за спокойным, приветливым выражением лица.
– Конечно нет. Но ты же так хотела, чтобы он чего-нибудь добился.
– Наверное, я просто хотела знать правду. – Мелинда с обычной надменностью закурила и швырнула спичку в камин, но та упала на пол. – У Дона были правдоподобные предположения. Но видимо, это были всего лишь предположения. – Она чуть смущенно взглянула на него, будто не думала, что ей поверят.
Вик и не поверил. Мелинда вела какую-то игру. Он медленно набил трубку, давая ей время сказать что-нибудь еще. Сам он не собирался ничего больше говорить, но и сразу уйти к себе было бы нехорошо, хотя именно этого ему и хотелось.
– А ты сегодня был гвоздем программы, – наконец сказала она.
– Давид против Голиафов. И крошка Давид победил. Правда? – спросил он с улыбкой, которая для Мелинды по-прежнему оставалась двусмысленной.
Она уставилась на него, обдумывая, что бы еще предпринять. Физическое действие. Она хлопнула в ладоши, встала и предложила:
– А давай выпьем по-настоящему? Розовый лимонад – такая гадость!
Она направилась в кухню.
– Мелинда, я не буду. Поздновато.
– В два часа? Что это с тобой?
– Спать хочется. – Он с улыбкой подошел к ней и поцеловал в щеку.
Мелинда застыла как статуя – скорее, от удивления, а не от равнодушия.
– Спокойной ночи, дорогая. Трикси ведь завтра весь день у Петерсонов, да?
Трикси поехала к Петерсонам с Виком и Мелиндой и около десяти часов ушла спать в комнату Джейни.
– Кажется, да.
– Ну, спокойной ночи.
Он вышел в дверь, ведущую в гараж, а Мелинда все стояла, будто не в силах решить, напиваться в одиночестве или нет.
Затем Вика удивил Хорас, рассказав, что Мелинда приезжала в гости Мэри, «расчувствовалась», стала извиняться за все плохое, что наговорила о Вике, каялась, что вела себя как дура и была неверной женой, а теперь не знает, сможет ли когда-нибудь загладить свою вину.
– Точнее, «как полная дура», – сказал Хорас, стараясь передать Вику все дословно. – Мэри даже позвонила мне в лабораторию, чтобы рассказать об этом.