В тот день, когда Карпентер заехал за садовыми ножницами, он пробыл в доме около получаса. Он как-то странно, полурассеянно все оглядывал, внимательно смотрел на Трикси, как будто в этом образчике неуемной нормальности было что-то курьезное, обшаривал взглядом гараж, кухню, все места в доме, где оказывался. И взгляд у него был довольно цепкий. Гарольд Карпентер не был рассеянным человеком. А появлялся он у них как-то уж очень часто, учитывая, что ван Аллены жили совсем не по пути из Кеннингтонской лечебницы до дома, где раньше жил Чарли. Это тоже свидетельствовало о том, что Карпентер, скорее всего, детектив, а может быть, и психиатр, но нанятый, чтобы по совместительству приглядывать за Виком.
А потом, четвертого октября, Вик получил банковскую выписку, в которой значились двести долларов, снятые неизвестно на что. Странно было думать, что эти деньги лежат в кармане у Карпентера, что десять долларов, потраченные Карпентером на бутылку шампанского в день рождения Мелинды, получены со счета ван Алленов. Вик тогда встретил Карпентера на Коммерс-стрит, центральной улице Уэсли, выходя из ювелирного магазина, где покупал свой главный подарок Мелинде. Карпентер нес под мышкой несколько толстых книг. Его часто видели с толстой книгой под мышкой.
– Вы заняты сегодня вечером? – спросил тогда Вик.
Карпентер не был занят, и Вик пригласил его в гости. У Мелинды был день рождения, и Карпентер наверняка об этом знал. Вик объяснил, что они устраивают небольшую вечеринку, ожидаются еще только Меллеры и что Мелинда будет рада его видеть. Карпентер замялся, будто из вежливости, хотел позвонить Мелинде, но Вик сказал, что не нужно, пусть это будет для нее сюрпризом. Услышав, что у Мелинды день рождения, Карпентер принял приглашение и купил шампанское.
Вик и Мелинда позвали бы и Коуэнов, но Фил на неделю уехал в Вермонт, по преподавательским делам, а Эвелин занемогла – якобы схватила простуду. Устроить ужин предложил Вик, однако уговорить Мелинду позвать гостей оказалось делом нелегким. Мелинда чувствовала, что их старые друзья в последнее время настроены против нее (это, в общем, так и было), но, напомнил он, ее все-таки приглашают в гости, и если она хочет, чтобы положение улучшилось, то и ей нужно время от времени звать их. Вику всегда трудно было уговорить Мелинду принять кого-нибудь у себя. Не то чтобы он настаивал на необходимости отплачивать друзьям за их приглашения – в таком городке, как Литтл-Уэсли, этого никто не ждет, здесь все друг с другом запросто, – но все-таки считал, что пару раз в году можно было бы собрать гостей на коктейли или закатить званый ужин, как это регулярно делали Коуэны и Меллеры. Но одна только мысль, что на ужин придут хотя бы двое или двадцать – на коктейли, приводила Мелинду в смятение. Она боялась, что не хватит выпивки или что мороженое растает прежде, чем его подадут, или могла вдруг спохватиться, что в доме нужно сделать генеральную уборку или повесить новые занавески в кухне, и так волновалась, что Вик в конце концов предлагал отказаться от всей затеи и никого не звать. Даже если приходили всего двое – старые друзья, например Меллеры, – скрытое чувство неполноценности всплывало на поверхность, и Мелинда нервничала и теряла уверенность в себе, как молодая жена, впервые принимающая у себя начальника мужа. Вика это почему-то очень подкупало. В такие дни Мелинда выглядела соблазнительно юной и беспомощной, и он всеми силами старался ободрить ее и вселить в нее уверенность, пусть целый месяц перед этим его и бесили ее одинокие друзья-мужчины, которых она приглашала на ужин по два раза в неделю и которые нисколько не заставляли ее нервничать.