— Н-да. А ведь обе молчали.
— Они не молчали, просто ты не слушал, — в меня обвинительно ткнули пальчиком.
— М-м-м, не стану спорить, — киваю, припомнив, как меня пару раз с тренировок чуть ли не выносили. В такие моменты было только одно желание — чтобы кто-нибудь добил.
— Ещё бы поспорил, — на груди тихонько фыркнули.
— Вес.
— М? — на меня подняли глазки с большими-большими зрачками. Вот ещё одна её особенность — копировать Кота из Шрека. Буквально.
— Ох, — не удержавшись, чешу эту прелесть за ушком.
— Мр-р-р…
— И всё-таки ты поступила очень необдуманно.
— Почему? — морг-морг. И тут до меня дошло.
— Ах ты… хитрая чертовка, ты всё продумала! И меня просчитала, и сама подготовилась, — в ответ она лукаво улыбнулась. — Ну и кто ты после этого?
— Твоя киса, мр-р-р — озорно отозвалась она, лизнув меня по губам и заурчав, — Которая просто решила взять дело в свои лапки.
— Хм, согласен. Полностью согласен. Но! Это всё равно нечестно. Переть так нагло и напролом… так даже я не делаю. Когда мне положено!
— А ты бы первым подошёл?
— С учётом занятости скорее нет, чем да, — прикидываю в уме такой вариант. И тут я испугался. Променять тренировки на баб в моём-то возрасте? Со мной точно что-то не так. Где здесь ближайший психолог?
— Вот-вот. И где твои гормоны, когда они так нужны? Я и так, и эдак, и хвостиком, и ушками, даже от бедра ходить научилась, а ты ни в какую! Ни одного намёка не понял. Ну и кто ты после этого?
— Очень занятой тогрут-полукровка, — хмыкаю, слегка щёлкнув её по носу и вернув руку на голову для почёсывания. Ка-а-а-айф. — Настолько занятой, что я просто рад до постели доползти, не говоря о том, чтобы думать о девочках.
— Да-а-а-а, Шейд, нельзя так себя загонять.
— Нужно, Вес. Просто нужно, — говорю ей, а утешаю себя. Зашиби-и-и-ись, Шейд, докатились.
— Зачем?!
— Я не стану уступать никому ничего из того, что по праву считаю своим, — плотнее обнимаю эту чертовку, — Но, чтобы иметь на это возможность, нужно обладать Силой. А я себя таковым определённо не считаю…
— Ага-ага, ты это мне скажи, — фыркнула катара.
— Ты мою мать не видела. Между нами, просто гигантская пропасть, которую я мечтаю хотя бы сократить. Знаешь, словно навязчивая цель, которая появилась в голове и не хочет уходить.
— Ты — дурак. Да-да, и ты этого не отрицаешь, — отмахнулась она, — Ну и нахал же.
— Ну а что? Наглость — второе счастье.
— У тебя — первое.
— М-м-м, тебе виднее.
— Вот-вот!
Тут раздался звон колокола.
— Кажется, пора на занятия.
— И это мне говорит самый злостный нарушитель правил храма.
— Каких правил?! — я искренне удивился.