Тем временем король Гальфдан Черный внимательно слушал одного из хевдингов разосланных им отрядов. Это был не простой викинг, это был приближенный к королю ярл Овинд, на которого король очень надеялся. Тот, как и все предыдущие, сказал, что Рагнара им найти не удалось. Зато удалось сжечь его усадьбу. Правда, там никого не было. Ни его матери, ни викингов, ни бондов. Усадьба и хутор казались брошенными в великой спешке.
— Да, — сказал король, — толку с вас со всех, немного. Проще сказать, никакого. Я бы не стал думать о Вороне, а решил бы, что он ушел из Норвегии, раз вы никого не нашли, но я много слышал о нем. Я не думаю, что Рагнар Ворон так просто откажется от попытки найти меня еще раз. Единственное, что мне не до конца понятно, это то, действует ли он сам по себе, или же его наняли. Тогда самое важное — взять его живым и узнать это. В первый раз мне просто повезло, что Гололобый, который сейчас веселится у Одина, оказался в нужном месте в нужное время и сообразил, что говорить. Иначе бы я пришел в те шхеры на одном «Морском змее» и, думаю, Рагнар убил бы меня. — Король умел говорить правду.
Это был неприкрытый упрек. По щекам викинга, стоявшего, опустив голову, перед королем, разлилась багряная краска ярости и стыда. Он сказал:
— Я сделаю все, чтобы найти его. Мои люди рыщут по всей Норвегии, по фьордам, по забытым бухтам. А мой хирд стоит в Согнефьорде и смотрит за всеми дорогами и тропками, которые ведут сюда. Если у Ворона хватит ума уйти от моих людей в Норвегии, то в Согнефьорде ему это не удастся. Да и никто здесь ли, в округе ли не поможет ему. Люди любят тебя, мой король.
— Я надеюсь на это. И я надеюсь на тебя и твоих викингов, Овинд. Но запомни и передай своим викингам: Рагнар Ворон мне нужен живым. Убивать его можно только в самом крайнем случае. — Король отвел взгляд от опущенной головы Овинда и посмотрел на перстни, украшавшие его пальцы. Перстни были добыты в самых разных странах или куплены у заморских купцов. Король Гальфдан Черный любил золото и за власть, которую оно давало, и просто так, само по себе. Мягкий метал, ничего путного из него не выйдет — ни меча, ни кольчуги, ни шлема. Но ни мечи, ни щиты, ни шлемы, ни люди не могут противостоять ему. Гальфдан усмехнулся и Овинд поднял голову.
— Вот еще что, Овинд, — сказал король, — как там поживает объявленный вне закона Хрольф Пешеход?
— Он собирается уходить, мой король. Заканчивает последние приготовления. Мои люди следят за Норангенфьордом.
— Он сильный и умный человек, я всегда говорил это. Я бы приблизил его к себе, но он слишком силен, такой всегда был бы опасен, Овинд. Такие люди не бывают преданными никому, кроме себя.