Ему снилось море. Спокойное, великое море. За кормчего на этот раз был Торир, а за его драккаром шли еще два. К каждому драккару была привязана грубая неповоротливая баржа, нырявшая на волнах. И он знал во сне, что все это принадлежит ему. Он стоял на носу «Ворона» и смотрел на зеленые валы, по которым шел его драккар. Вдалеке пускали фонтаны киты, акулы резали воду острыми плавниками, а впереди лежала та земля, к которой он так жадно стремился. Небо ярко синело над ним, по облакам бежали такие же пенные барашки, как и по волнам, небо и море стали одним целым — и все это было его. В сердце его был полный покой. Все скверное, все, что связывало его, осталось позади, и он даже не давал себе труда припомнить, что же это было. Во сне Ворон улыбался морю, ветру и воле. Они снова были с ним.
Он проснулся, поймав себя на том, что продолжает улыбаться. В доме было темно, лишь очаг светился грудой малиновых углей. Рядом с ним, обнимая и согревая его своим теплом, спала обнаженная хюльдра. Он улыбнулся еще раз и опять уснул.
Утром он почувствовал себя намного лучше и встал с постели. Дворовый приветственно свистнул с лавки, и Ворон, пока еще с трудом переставляя ноги, прошелся по полу. На лавке он нашел свои вещи, постиранные и починенные, и оделся. Тут голова у него закружилась, и он сел. На лавке и нашла его пришедшая со двора с охапкой дров хюльдра.
— Быстро поправляешься, волки тебя задери, — сказала хюльдра, напомнив ему чем-то юную Эйлу.
— Без тебя бы я был уже мертв, — спокойно сказал Ворон.
— Да, — серьезно согласилась хюльдра. — Но ты, по-прежнему, ничего мне не должен. И еще. Он снова потерял тебя. Но он кружит не так далеко, как ты бы хотел. Давай, когда ты поправишься, я проведу тебя до Свеи? Там будешь разбираться сам.
— Не знаю. Скорее, нет. Я пока еще не решил, что делать дальше. У меня есть еще время дойти до Свеи, но все ли я сделал тут, дома? — отвечал, подумав, Ворон.
— На этот вопрос ответить можешь только ты сам. — грустно улыбнувшись, проговорила хюльдра. — Я пойду, принесу еще дров, — и быстро выбежала за порог.
— Кажется, ты снова рискуешь, Ворон, — негромко произнес словенский нежить, спасший его от нёкка.
— С выбором у меня негусто, Дворовый. И, если я не путаю, это ведь ты позвал хюльдру?
— Лучше было бы дать тебе умереть? — возмущенно спросил маленький нежить. По голосу Ворон почувствовал, что тот оскорблен до глубины души.
— Я не упрекаю тебя, Дворовый, — успокаивающе произнес Рагнар. — Я просто ответил тебе, что выбора у меня теперь нет. Я не забыл и не забуду, что ты спас меня.