– Что там? – спросил Райт у сопровождающего их переводчика Элб.
– Это на языке Ндонга, там сказано «Вас ждёт смерть».
– Вот козлы, – Келл волновали не сами надписи, а то, что они были везде. Они были написаны краской на заборах, домах. Даже встречали стариков, что держали в руках доски с этой надписью. Даже женщины, и те стояли вдоль дорог с жёлтой бумагой, где были написаны эти слова.
Кажется, все знали, кто они и куда едут. И это его пугало. Рудник за последнее десятилетие уже раз пять менял своего владельца: то англичане контролировали, то повстанцы, то французы. Затем американцы перекупили его, и опять повстанцы. Война, в которой никто не знал, кто и за что воюет, малолетки бегали с оружием, насиловали и убивали. Правительство медленно наводило порядок, но цезий должен был добываться. Вот его отряд и ехал, чтобы выбить партизан. Хотя какие это партизаны, тут сам чёрт не разберёт, кто кому подчиняется.
Лекси опять всё выдала, и каждый, кто имел доступ к интернету, мог вживую наблюдать, как колонна Келл двигалась к утёсу. На рассвете был бой. Их ждали. Это и ежу понятно. И несмотря на поддержку двух вертолетов, их уничтожили. Немногие смогли выжить, а кто вернулся, наконец понял, что в войне, в которой участвует Лекси, выиграть невозможно.
– Давайте ещё раз попробуем прогнать симуляцию. Думаю, теперь должно получиться, – уже не то обреченно, не то уставше сказал Рики и посмотрел на Сесил. Тот тоже выглядел не лучше: перебор с кофеином сделали его глаза красными, как у сумасшедшего.
Они уже не один год работали над прототипом двигателя, который планировалось установить на челнок, который будет курсировать между планетами. Сейчас космические корабли больше были похожи на консервные банки, которые как катапультой гравитации земли запускали в космос. Первые полёты оказались неудачными. Вернувшихся обратно космонавтов пришлось напичкать лекарствами, чтобы те просто не сошли с ума и хоть как-то прилично выглядели на экранах. Три года в одну сторону и три года обратно и ещё год на орбите. Это немыслимо для человеческого тела.
Над двигателями работало сразу восемь экспериментальных лабораторий. Пока просто в теории разрабатывали, и если что-то получится, то тогда стоит перейти к практике.
– Тейгус, запускай.
На десятках мониторов замелькали цифры, запрыгали графики. Тут не на что было смотреть, только столбики цифр и всё, но они значили многое. Рики уже не знал что делать. В теории всё правильно. Формулы говорили, что это реально, но, сколько бы они ни прогоняли симуляцию, двигатель не работал. И он рискнул просто посоветоваться с Лекси. Программа, что она может? Она всего-то коммуникационная, да ещё чертов психолог. Хотя откуда ему было знать, что там у неё в башке. Он просто уже не знал что делать.