Сегодня мы обсуждаем, что будет с нами после смерти.
– Мы будем блуждать где-то рядом? – спрашивает Мардж. – Наблюдать за своими любимыми?
– Думаю, да. Я до сих пор иногда ощущаю присутствие жены, – говорит Стюарт. – Воздух как будто слегка увлажняется.
– По-моему, это немного своекорыстно – думать, что души остаются где-то рядом, – мгновенно реагирует Шейла. – Они отправляются на Небеса.
– Все?
– Все, кто верит, – уточняет она.
Шейла испытала духовное перерождение, чего от нее ждать. Но мне все равно неуютно, как будто она своим утверждением намекает на мою неполноценность.
– Когда моя мать была в больнице, – говорю я, – раввин рассказал ей притчу. В раю и в аду люди сидят за банкетными столами, полными изысканных яств, но никто не может согнуть руки в локтях. В аду все голодают, потому что не могут положить в рот еду. В раю все сыты, потому что им не надо сгибать руки, чтобы накормить друг друга.
Я чувствую на себе пристальный взгляд Джозефа.
– Мистер Вебер? – призывает его подать голос Мардж.
Я думаю, что он, как обычно, проигнорирует вопрос или покачает головой. Однако, к моему изумлению, Джозеф говорит:
– Когда вы умираете, вы умираете. И все кончено. – Его ответ будто накрывает нас с головой своей прямотой. – Простите, – добавляет Джозеф и выходит из комнаты.
Я нахожу его в притворе церкви.
– Эта притча, которую вы рассказали… Вы в нее верите?
– Думаю, мне хотелось бы верить, – отвечаю я, – ради мамы.
– Но ваш раввин…
– Не мой. Моей матери. – Я направляюсь к двери.
– Но вы верите в загробную жизнь? – любопытствует Джозеф.
– А вы – нет.
– Я верю в ад… но он здесь, на земле. – Старик качает головой. – Хорошие люди и плохие люди. Как будто все так просто. Все люди одновременно и хорошие, и плохие.
– Вам не кажется, что одно перевешивает другое?
Джозеф останавливается:
– Вот вы и скажите мне.
Мой шрам начинает гореть, будто от слов Джозефа меня обдало жаром.
– Почему вы никогда не спрашивали, как это случилось? – вдруг выдаю я.
– Как случилось – что?
Я делаю круговое движение перед лицом:
– Ах! Это. Давным-давно кто-то сказал мне, что история сама себя расскажет, когда будет готова. Наверное, она еще не готова.
Странная идея, что случившееся со мной не моя история, а нечто совершенно от меня отдельное. Я задумываюсь, может, в том и состояла моя проблема все это время: я не могла отделить себя от истории.
– Я попала в аварию. – (Джозеф кивает и ждет.) – Пострадала не я одна, – выдавливаю я из себя, хотя слова меня душат.
– Но вы остались в живых. – Джозеф мягко прикасается к моему плечу. – Может, это главное.