Оружие взыграло в его руке, точно неистовый лосось.
О господи.
— Маг! — взревел он. — Пред тем как вступить в свой последний бой, спроси себя, знают ли твои грязные прислужники подлинное имя того, кого тщатся поработить? Во имя Панкреуса предлагаю тебе последний выбор: сдайся и мирно воротись в Гнусное королевство или же Истинный Избранник предаст тебя Вечному Льду!
Презрительный смех Тенебриса раскатился по чертогу, дробясь и отражаясь от стен. Гашлуки тоже оскалили узкие зубы в припадке веселья.
— Глупец! — прошипел маг. — Думаешь, жалкое твое оружие способно одолеть вот это?
Пошарив под своим грязным плащом, Тенебрис извлек Амулет Банга, лаская его кривыми пальцами…
— Да чтоб тебя! — вскричал Филип, роняя «Темное начало: прелюдию» на груду открытых книг с заломанными корешками. Он закрыл лицо руками и позволил себе всхлипнуть. Через минуту-другую он снова зачерпнул из глубинных источников и взял первый том «Палимпсеста ужаса» — толстый, как надгробие, и почти такого же веса. Карта на переднем форзаце подозрительно напоминала остров Уайт.
Через пятнадцать минут он уже обмяк на табурете перед пивной стойкой в «Приюте коновала».
— Пинту обычного, Денис, пожалуйста.
Денис был барменом новеньким, юным и из Бирмингема; речь его состояла преимущественно из вопросов.
— Получили новое особое пиво? Фистонская «Темная энтропия»? Слегка смахивает на «Ньюкасл-браун», только попикантнее? Хмель с легкой ноткой горелой помадки? Вставит вам грифель в карандаш?
— Э-э-э… не, спасибо, Денис. Просто обычного. Честно говоря, я сегодня слегка разбит. Пожалуй, надо бы и перекусить.
— Фирменным блюдом у нас сегодня печень с кумкватом? — спросил Денис.
В восходящей кишке Филипа что-то предостерегающе заурчало.
— Звучит заманчиво, Денис. Но мне бы что попроще. Может, «обед пахаря»?
Денисовы интонации были крайне заразительны.
— Пахарь с хрустящим китайским блинчиком? Острый тайский пахарь с крабами?
— М-м-м. А можно просто под сыром? О, и да, Денис? Не надо маринованного лука?
Денис с уязвленным видом удалился на кухню, а Филип тем временем осторожно огляделся, не рыщут ли поблизости грозные любители завести беседу.
Двое Старцев, Леон и Эдгар, сидели на своем обычном месте под доской для дротиков. Загустевшие шапки пены на их пинтах «Гиннесса» были выровнены аккурат посередине стаканов, точно они координировали процесс питья при помощи спиртового уровня. Общение их происходило исключительно телепатическим образом, но время от времени то один, то другой говорил: «Ну и вот», а второй покачивал головой, неохотно соглашаясь. Сейчас для ланча было уже поздновато, так что, кроме них, в пабе остались лишь две коротко стриженные седые женщины в навороченных туристических ботинках. Они сидели, склонив друг к другу голову над картой. Филип выдохнул. Червь отчаяния ослабил хватку.