мог бы отыскать Амулет. О да.
— Мёрд. Не марл.
— Чего-о?
— Ниважна. П-проехали. Шлушай, я, я ведь даже не жнаю, на что этот ваш Амулет похож. Н-не видел его. Понятия не имею, какой он из себя.
Писец вздохнул.
— Примерно вот такого размера, — начал он, расставляя пальцы, — и у него… Ой, да в свинячью задницу! Увидишь — узнаешь. Ну что, договорились или нет?
Филип почувствовал, что теряет равновесие, и выставил руку, чтобы опереться на камень, но тот ускользнул. Филип оперся на подкатившийся следующий.
— Если скажу да, расскажешь продолжение?
— До распоследней завитушечки и загогулинки. Сколько есть.
— Тогда давай.
— Уверен?
Глаза у писца горели по-совиному ярко, приспосабливаясь к темноте.
— Ага, шовершенно. Шовершенно уверен.
— Это все охрененно серьезно, Марлстоун.
Филип яростно закивал.
— Да. Очень серьезно. Очень, очень серьезно. Я понимаю.
Покет с несчастным видом вглядывался в лицо Филипа. Потом он вздохнул.
— Ну ладно тогда. От всей души надеюсь, ты и правда серьезно. Что там у вас делают, чтобы скрепить сделку? Каково ваше Клятвоприношение?
Филип отчаянно пробивался в сторону ясности и перевода. Сморгнул, боясь, что это все сейчас исчезнет. Как водится у пьяных, нашел убежище в формальности.
— Ну, за отсутствием контракта в письменном виде адекватной заменой обычно считается рукопожатие.
Покет скривился.
— Не думаю, что мне это по душе. Придется скреплять по гремовским обычаям. — Он поднялся на ноги. — Делай так.
Он накрыл большим пальцем левой руки веко левого глаза, а средним пальцем — веко правого. Филип сперва перепутал руки, но потом поправился. Покет нетерпеливо ждал. Потом он расставил ноги и правой рукой сжал промежность.
— Теперь так.
— А мне обязательно?
— Да, чтоб тебя.
Филип неуверенно ухватил себя между ног.
— Правильно, — сказал Покет сурово. — Пальцы на семечки положил?
— На что?
— Да на семечки. Шарики. Яйца. Тьху ты.
— Э-э, да, кажется, да.
— Хорошо. Теперь повторяй за мной. Слово в слово. Учти, чтоб как есть. Твой одурмаченный суслом мозг сейчас на это способен?
— Да. Думаю, да, — сказал Филип и икнул.
Покет снова вздохнул и начал:
— Четырьмя Жизнесущими Сферами я, Филип Марлстоун…
— Четырьмя Жизнесущими Сферами я, Филип Марлстоун…
— Заключаю сию сделку с Покетом Доброчестом.
— Заключаю сию сделку с Покетом Доброчестом.
— А ежели нарушу ее, чтоб им ссохнуться.
— А ежели нарушу ее, чтоб им ссохнуться.
Затем грем поднял обе руки и слегка встряхнул, словно обжегся или стряхивал воду. Он посмотрел на Филипа с мрачной серьезностью.
— Значит, уговор. И чертовски надеюсь, ты понимаешь, что это значит.