Ужин, учитывая торжественность события, оказался менее чем блестящим. Минерва пила — отчаянно, безнадежно. Вместе с ней и Филипом за столиком сидело еще четверо: чудовищно нервная аристократичная девица по имени Джонни из рекламного отдела «Горгоны»; Глория Раусел из Би-би-си — с виду (и, вероятно, в самом деле) глубоко беременная; кто-то из «Амазона», кого Минерве надо было бы очаровывать, но больно уж влом; и один из членов жюри, профессор Гейтхедского университета в области изучения утопии. Этот все время ужина только и делал, что с пессимистическим вожделением пялился на ее грудь.
Если бы не Джонни, страдавшая речевым недержанием, и Глория, твердо державшая мировой рекорд по вворачиванию в разговор имен знаменитостей (тридцать два за четыре минуты), беседы за столом не велось бы вовсе. Единственной осмысленной репликой, которую сумел выдавить из себя Филип, было «да» в ответ на вопрос, передать ли ему соль. Своего цыпленка по-нормандски он протыкал и расчленял, точно прорицатель-неумеха.
Когда под конец ужина им предложили портвейна или бренди, Минерва потребовала себе и то и другое и налила их в один бокал. Закинув руку за спинку стула, она смотрела по сторонам, но преимущественно на Бронвин Айронвод. На лице ее читалось «гори оно все огнем». Затем над сценой вспыхнул свет, и Минерва приготовилась к худшему.
Согласно святой традиции подобных мероприятий, неимоверное количество времени ушло на выступления почетных гостей, единственная функция которых состояла в том, чтобы представить следующего оратора, который представит следующего. В конце концов словесный факел все же был передан персоне, которая и вправду выступала по существу.
Поразительно, но это, по всей видимости, была дрэг-квин. Минерва осмотрела его/ее, прикрыв сперва один глаз, потом второй; но и так и этак увидела особу с лошадиным лицом в черном парике и роскошном вечернем платье. Торопливая консультация с Джонни принесла информацию, что это, оказывается, председатель жюри — Терри Парагус, завкафедрой энигматической герменевтики Кембриджа, а также ведущий мировой авторитет по каббалистическим языкам и главный редактор РВМ, ежеквартального издания, посвященного религии, воображению и магии.
Доктор Парагус проговорила несколько минут голосом, модуляции которого напоминали верхний регистр гобоя. Не считая названий четырех книг шорт-листа и имен авторов, Минерва не поняла ни слова. Утопический профессор пару раз отвечал на какую-нибудь фразу коротким фырканьем горького одобрения. Когда речь и последовавшие за ней вежливые аплодисменты подошли к концу, на сцену поднялись четыре облаченные в черное фигуры — трое мужчин и женщина — и у каждого по книге в руках. Минерва пьяно удивилась; ей на миг вдруг пришло в голову, что с ними сыграли гнусную садистскую шутку, а вот это и есть настоящие авторы шорт-листа. Но нет, оказалось, это актеры. Которые теперь принялись зачитывать избранные места из номинируемых романов, начиная с «Кровавых банкиров» Аарона Эшворта. Отрывок из «Темной энтропии» шел третьим. Голос Покета Доброчеста удавался чтецу не в пример лучше, чем Филипу (чтения которого, честно говоря, Минерва всегда немного стеснялась). Легкий, быстрый, чуть хрипловатый, а периодическая грубоватость выражений казалась абсолютно естественной, без тени заговорщической мужиковатости, в которую так часто впадал сам автор.