‹племянницу с мужем›. Знаете, по сообщенным мне ценам я ожидал чего-то очень жалкого. Но действительность превзошла все мои ожидания. Это – Хитрое рынок, Вяземская лавра ‹квартал ночлежных домов в Петербурге›… Сдаются, собственно, углы, хотя уступают и по 4 угла в одни руки. За всякими „надобностями“ выходят на улицу и в публичные бесплатные учреждения… Все остальное сообразно с этим. Ужас! Зато нравы просты. Мне не нашлось ни одной комнатурки. Говорю: „Куда же я пойду теперь ночевать?“, а хозяйка: „А зачем идти? Вот двое козел, две доски, я сейчас огорожу вам койку в головах у молодоженов, положу тюфяк, и отлично выспитесь!“ И что же? Ведь пришлось соснуть именно так!.. Сегодня же уезжаю на Капри».
3 ноября 1912 г. Лопатин приехал на Капри (Горький тогда жил уже на новой вилле – «Серафина» на Via Mulo). В тот же день в очередном письме Амфитеатровым Лопатин описал свои «новые приключения»:
«Продолжаю мою Одиссею. В воскресенье, в полдень, даю депешу ‹Горькому›. Приезжаю затемно. На пристани никого. Плохо. Думаю: „С легким чемоданчиком не стоит брать извозчика. Пойду по колесной дороге, которая, наверно, ведет и мимо них. А про виллу спрошу у прохожих“. Иду, иду, взмок как мышь, чемоданчик оттянул руку; горы, темень и никаких прохожих. Наконец какие-то два парня. „Знаете виллу Максима Горького?“ – „Знаем“. – „Ведите, я заплачу“. Ходили, ходили по горам и долам. Пришли к какому-то неосвещенному зданию, звонились, звонились, так и не дозвонились никого. „Ведите меня вниз на марину ‹в бухту›, в какую-нибудь скромную гостиницу“. Внизу останавливает меня некто: „Вы – Лопатин? Я вас видал в Париже“. – „Да“. – „Куда же вы идете? А Горькие вас ждали на фуникулере (о коем я совсем позабыл). Не дождались, подумали, что вы опоздали к пароходу и ушли домой“. – „Ведите меня к ним“… Все сложилось потом по-хорошему. Жаль только, что Алексей Максимович, стоя долго вечером на ветру, в одном пиджаке, немного простудился, что мне очень досадно и неприятно».
И на этот раз погода на Капри не позволила Лопатину побывать в Лазурном гроте. Общение с Горьким омрачалось и напряженной атмосферой на вилле «Серафина»: как раз в эти дни начала ноября 1912 г. М. Ф. Андреева собиралась окончательно покинуть Капри и собирала вещи. Лопатин хотел побыстрее уехать с острова, но из-за шторма сумел уплыть в Неаполь лишь 10 ноября. На следующий день он, уже из Неаполя, писал Амфитеатровым:
«День за днем, я задержался на Капри целую неделю и лишь вчера уехал оттуда вместе с Б‹урцевым›. И давно бы пора! Ибо как раз в это время шла подспудная трагедия и готовился последний акт…С Капри нас провожало пять шпиков: три француза, два итальянца и один русский».