– Так вот чем ты занимался на улице? – спросила я. – Ел мармеладки?
– Нет. Сколько, по-твоему, времени займет…
Кажется, это все, что он смог из себя выдавить. Я снова надавила на него.
– Когда ты ел мармеладки?
– До вечеринки.
Я посмотрела на телефон. Три часа назад?
– Сколько ты съел?
– Две, потом я съел еще одну через час, потому что не…
Конец предложения. Окей, итак, он съел три, два или три часа назад. Все не так уж плохо. И, наверное, его не торкнет сильнее спустя три часа? Что-то еще случилось? Что-то, не входящее в планы?
Я не хотела устраивать из этого концерт, не сейчас, особенно когда родители Алексея спустились, чтобы проверить, как идут дела. Конечно, если бы требовалось, я бы попросила их о помощи, но не хотела приносить Финна в жертву. Не тогда, когда все, что он делал, – это сидел на своих руках и видел галлюцинации о наггетсах. Я имею в виду, кто из нас не галлюцинировал, что кто-то обещает нам куриные наггетсы?
Я отправила Брук сообщение с просьбой прийти в кабинет – одной – и помочь мне с Финном.
– Ты в порядке? Тебе плохо?
Он сильно сконцентрировался на ответе. Приятно знать, что я получу качественную информацию.
– Я чувствую… как будто мое горло превратилось в сосульку. Мое горло просто… ледышка.
Финн снял очки и аккуратно сунул их под диван.
В этот момент бог ниспослал мне ангела в лице Брук Нгуен. Я подозвала ее ближе и вытащила очки Финна из укромного места, куда он их спрятал.
– Что здесь происходит? – спросила она.
Я взглянула на Финна.
– Мое лицо крошится на кусочки, – проинформировал он Брук торжественным тоном.
– Он съел три мармеладки из травы.
У Брук челюсть отвисла.
– Три? Можно же только одну или половину! Если правильно не контролировать дозы, легко съесть больше нормы.
– Но он сказал, что съел их пару часов назад, – ответила я. – Можем ли мы быть уверены?
– Да, Дарс, они перевариваются, и потом эффект пропадает. На это нужно какое-то время.
О-о. После ее слов ситуация приобрела иной смысл.
Радовало, что Брук не выглядела слишком взволнованной. Возможно, немного обеспокоенной, но за этим волнением скрывалось и веселье, которое говорило, что не стоит бежать за родителями Алексея или звонить 911.
– Брук, – сказал Финн. – Брук, Брук, Брук.
– Да, Финн.
– Я понял. Я умер около получаса назад! Я умер. Так вот почему…
Брук покосилась на меня.
– О, боже.
– Это плохо? – спросила я. – Он может умереть?
– Неа, ты умрешь, только если сделаешь что-нибудь глупое, пока ты под кайфом, и это убьет тебя, – сказала Брук. – Он будет в порядке, если мы присмотрим за ним. Но могут быть и негативные последствия.