— О ля-ля, легче удивить рок-музыкой глухого, чем тебя! — Серж не скрывал огорчения от того, что его «психологическая подготовка» не дала ожидаемых результатов. — Итак, парень по имени Джон Микитюк, 28 лет, лидер в своей весовой категории в ВФБ. Один из претендентов на звание абсолютного чемпиона — его начнут разыгрывать весной будущего года среди профессионалов всех трех официальных боксерских организаций. Покровители — наследники Гамбино, давно прикарманившие бокс. «Семья», как ты догадываешься, не ограничивает свою деятельность спортом, но ведет серьезные дела в порнобизнесе, проституции, гостиничном хозяйстве, игральных автоматах и — в наркотиках. Последнее, как мне видится, по доходам находится на первом месте.
— Какое это имеет отношение к делу Добротвора?
— Французы говорят: первый хлеб в печи — подгоревший. Не спеши! Так вот. Некоторое время назад на «семью» вышли агенты УБН — управления по борьбе с наркотиками, и запахло паленым. Были добыты неопровержимые доказательства ввоза этого товара из «золотого треугольника». Главарям «семьи» грозились отвалить пожизненное заключение. И вдруг — впрочем, в Америке подобным никого не удивишь — они не только оказались на свободе, но с них вообще было снято обвинение. Казалось, все шито-крыто. Да встревожились другие «семьи», ибо они вполне резонно заподозрили сговор с властями в обмен на свободу. Возник вопрос: за чей счет «семья» Гамбино вышла сухой из воды? Служба дознания, должен тебя заверить, поставлена у них не хуже, чем в ФБР. Было доподлинно установлено, что «семья» Гамбино согласилась произвести, как бы это точнее сказать, переориентацию путей доставки товара. В дело замешано ЦРУ; как я понял, мафиози вступили в сложную игру, цели и конечный результат которой не знает никто. Как я ни бился, ответа на свой вопрос не получил. Мне по-дружески посоветовали держать язык за зубами и поскорее позабыть о том, что удалось раскопать…
— Или я болван, или ты говоришь невнятно, но до сих пор не понимаю, какое это имеет отношение к спорту, к Виктору Добротвору в частности?
— О боже! — Серж закатил глаза к небу и молитвенно сложил короткие ручки на животе, всем своим видом выказывая монашескую покорность и долготерпение. — Нет, более нетерпеливых людей, чем русские, мне встречать не приходилось. Ты можешь наконец дать Сержу рассказать все по порядку, без спешки! — вскричал Казанкини, враз утратив свою «святость».
— Ну-ну, Серж, — примирительно сказал я. — Прости. Я весь обратился в слух…
— Ни за что ручаться не берусь, но у меня складывается впечатление, что затевается какая-то сложная многоходовая провокация против вашей страны, — выпалил Серж Казанкини и сам испугался собственных слов — непритворно, пытливо и с беспокойством во взгляде окинул комнату, точно опасаясь увидеть подслушивающую аппаратуру.