Вдруг я понял, что потерял Софию. Попытался оглядеться. Ничего, кроме бесконечной вихрящейся хмари. В ушах дико выло, почти визжало. Ветер словно подражал звучанию цепной пилы. Глаза щипало, я прикрыл их сгибом локтя и выглядывал из-под него только при крайней необходимости. Сделал несколько шагов вперед, не отрывая ног от земли. Из водоворота серой мглы появились какие-то фигуры. Медведи. Такая мысль, довольно глупая, первой пришла мне в голову, ведь мы в Австралии. Но я быстро сообразил, что это машины. Я дошел до парковки. Хорошо. Значит, двигался в правильном направлении.
Буря так разбушевалась, что автомобили раскачивались на подвеске. У «вольво» Кэтрин было выбито стекло, заднее сиденье засыпал снег. «Слава богу, это не машина Марсело!» – подумал я. Снег испортил бы ее кожаную обивку и закоротил бы новомодную электронику. У меня появилась идея, и я приберег ее на потом.
С того места, где я стоял, мне казалось, я различаю вдалеке, выше по склону, очертания хозяйственного сарая. Расстояние было слишком большое, так что это явно не автомобиль, слишком угловатое, так что это и не медведь, к тому же у предмета отсутствовало треугольное завершение, значит это не шале. Ориентир был хороший. Я сделал шаг в ту сторону, но вдруг увидел справа от себя фургон Майкла. Несмотря на плохую видимость, из-за размеров его ни с чем нельзя было спутать. Оба борта раздувались, как паруса, на сильном ветру, и вся машина отчаянно дрожала на небольших колесах, словно вот-вот перевернется. Лежавшие у меня в кармане ключи назойливо терлись о бедро. Забыв о сарае, я шагнул к фургону.
Кто-то схватил меня за руку. София. Ее губы оказались у моего уха, капельки слюны оросили шею.
– Не туда, Эрн.
И она потащила меня вверх по склону, прочь с парковки. Снег стал уже заметно глубже (прощайте, следы на месте преступления!), и я по икры утопал в нем при каждом шаге. Когда мы приблизились к темному пятну с плоской крышей, я увидел сверху на нем огромный снежный сугроб. Мы подошли к сараю сбоку, хотя его фасад лучше защищал бы нас от ветра. Последние несколько шагов превратились в настоящую битву. Но наконец наши спины прижались к рифленому железу. Ветер раскалывался о сарай, обтекал его и соединялся вновь в единый поток прямо перед нами, как будто мы прятались за большим камнем в русле реки, и свистящий звон у нас в ушах превратился в призрачный стон. Я сделал несколько полных глотков несущегося упругой струей воздуха и стряхнул с рук и плеч дюйм снега. Перчаток на мне не было, поэтому я сунул кулаки в карманы, сжимал и разжимал их, чтобы согреть. С края крыши надо мной свисал ряд длинных ледяных пальцев. Однажды я видел фильм ужасов, где одного героя пронзила насквозь упавшая сосулька. Я понимал, что это невозможно, но тем не менее вжался в стену так сильно, как только мог.