Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил (Стивенсон) - страница 202

. Противник сжал ее горло сильнее. Глаза Кэтрин полезли из орбит. Я снова закричал, но мой голос смыло волной подпитываемого ветром пламени, которое обдало меня и обожгло щеку. Пахнуло паленым волосом. Я находился слишком далеко. Джереми увидел меня, посмотрел на Кэтрин. На углу каминной полки виднелась кровь. В глазах безумца отражались языки пламени, но в то же время в них горел и свой огонек. Он отклонил голову Кэтрин назад и снова сильно тряхнул ее…

Военный клич Энди был таким громким, что перекрыл рев огня. Мой дядя, подхватив кочергу, несся на врага. Глаза Джереми расширились. Энди занес руку для удара – длинного, аркой, расслабив бедра, как по мячику для гольфа с крыши, чего ему так и не удалось сделать, – и отпустил ее. Кочерга врезалась в…

Мой дядя

…голову Джереми. С треском. Удар пришелся под ухо, вдоль щеки. Челюсть как будто отвалилась от лица, на котором изобразилось сильное удивление. Потом изо рта хлынула кровь. Он отпустил Кэтрин, и та свалилась в протянутые к ней руки Энди. Джереми сделал два шага (челюсть раскачивалась, как маятник) ко мне.

До меня он не дотянул. Вероятно, бедняга сильно удивился, когда под ним провалился пол, но челюсть у него уже не могла отпасть сильнее. Он грохнулся на охваченный огнем первый этаж.

Мы с Энди, подхватив под мышки Кэтрин, бросились из комнаты, пламя буквально обжигало нам пятки. Ноги тети Кэти безвольно стукались о ступеньки лестницы, пока мы волочили ее вниз. Эрин стояла у входа и торопила нас жестами. По холлу кружились в танце отдельные язычки пламени, которые еще не представляли собой препятствия, но краска на потолке уже пошла пузырями, огонь расползался по балкам. Люстра рухнула вниз с оглушительным грохотом, как только мы оказались у двери.

Спустившись со ступенек крыльца, я упал. Ползти по снегу без перчаток – все равно что бежать по раскаленному солнцем песку, он обжигает и щиплет кожу. Потом меня подняли, и я увидел рядом Эрин. Она тащила меня по снегу, пока мы вместе не повалились в снежную кашу. Устремив глаза, полные слез, на адское пламя, мы кашляли, ловили ртом воздух и изумлялись, что живы. Наконец я получил свой трескучий огонь из буклета.

Метель не унималась. Ветер хлестал по щекам, снег залеплял глаза, обжигал щеки, но мне это не мешало.

Глава 40

Прошло совсем немного времени, и крыша обвалилась. Стены быстро последовали за ней, рухнули внутрь и послали в темное небо дождь шипящих искр, которые, будь это другой отель и другой жанр, могли бы сойти за выпущенных на волю духов.

Джульетта повернулась к Гэвину: