…голову Джереми. С треском. Удар пришелся под ухо, вдоль щеки. Челюсть как будто отвалилась от лица, на котором изобразилось сильное удивление. Потом изо рта хлынула кровь. Он отпустил Кэтрин, и та свалилась в протянутые к ней руки Энди. Джереми сделал два шага (челюсть раскачивалась, как маятник) ко мне.
До меня он не дотянул. Вероятно, бедняга сильно удивился, когда под ним провалился пол, но челюсть у него уже не могла отпасть сильнее. Он грохнулся на охваченный огнем первый этаж.
Мы с Энди, подхватив под мышки Кэтрин, бросились из комнаты, пламя буквально обжигало нам пятки. Ноги тети Кэти безвольно стукались о ступеньки лестницы, пока мы волочили ее вниз. Эрин стояла у входа и торопила нас жестами. По холлу кружились в танце отдельные язычки пламени, которые еще не представляли собой препятствия, но краска на потолке уже пошла пузырями, огонь расползался по балкам. Люстра рухнула вниз с оглушительным грохотом, как только мы оказались у двери.
Спустившись со ступенек крыльца, я упал. Ползти по снегу без перчаток – все равно что бежать по раскаленному солнцем песку, он обжигает и щиплет кожу. Потом меня подняли, и я увидел рядом Эрин. Она тащила меня по снегу, пока мы вместе не повалились в снежную кашу. Устремив глаза, полные слез, на адское пламя, мы кашляли, ловили ртом воздух и изумлялись, что живы. Наконец я получил свой трескучий огонь из буклета.
Метель не унималась. Ветер хлестал по щекам, снег залеплял глаза, обжигал щеки, но мне это не мешало.
Прошло совсем немного времени, и крыша обвалилась. Стены быстро последовали за ней, рухнули внутрь и послали в темное небо дождь шипящих искр, которые, будь это другой отель и другой жанр, могли бы сойти за выпущенных на волю духов.
Джульетта повернулась к Гэвину: