Вот черт! Ну какой же я дурак!
– Деньги не краденые, – сорвалось у меня с языка. – Они твои. Ты попал в эту историю не по ошибке. Ты знал Алана. Он продавал тебе что-то?
Глаза Майкла загорелись, когда он понял, что я готов слушать, пусть пока еще не верить в его историю. Знаю, загоревшиеся глаза – это клише, но так и было. Хотя, может, это нагревательный элемент вспыхнул ярче от скачка электричества в старой сети отеля.
– Думаю, тогда нужно рассказать тебе про Алана Холтона. И объяснить, откуда он знал отца.
Этими словами Майкл застал меня врасплох. Хорошо, что я закрыл дверь.
– Папа знал Алана?
Майкл с искренним видом кивнул:
– То, что я скажу тебе, прозвучит… ну… это прозвучит невероятно. Но ты выслушай меня, лады? – Он принял мое молчание за согласие и продолжил: – Холтон был коп.
– Коп? – Я ощутил необходимость кончиками пальцев сдвинуть вниз взлетевшие на лоб брови, но удержался.
– Бывший.
– Это очевидно. Он во всех смыслах бывший, не так ли? – Я понимал, что такое замечание достойно подростка, но оно просто вылетело из меня, пока я осмысливал информацию. – Это какая-то бессмыслица. Тебе не могли дать всего три года за убийство копа?
– Нет. Ну… он не был копом, когда я… в ту ночь. Раньше был. Он… – Майкл покрутил пальцами. – Как бы это выразиться, утратил доверие. И приземление было тяжелым. Так и оказалось, что он перескакивал с одной никудышной работы на другую и в результате стал сбывать всякие подержанные побрякушки. Он приторговывал наркотиками, подворовывал, бродяжничал. И был постоянно в долгах. Марсело охарактеризовал его как мелкого преступника, потому что служба Алана в полиции… не была блестящим примером благородства и исполнения долга. Вообще, именно поэтому обвинение согласилось на сделку и срок в три года, так как если бы Марсело на суде вытащил на свет ту историю… короче, нашлись люди, которые предпочли, чтобы этого не произошло. – (Это мне было понятно.) – Марсело размахивал прошлым Алана перед носом судьи за закрытыми дверями, и прокурор пошел на попятную. Три года. Ты соображаешь?
– Типа того. Только не пойму, как это связано с отцом?
– Я к этому и веду.
– Снег тает. Я слышал, что могу брать плату за каждые шесть минут, раз теперь я адвокат.
– Думаю, я заплатил вперед, Эрн.
На это мне было нечего ответить. Для остроумных ремарок правда не всегда годится.
Майк глотнул колы, сморщился, вероятно от проникшего в открытую банку привкуса потных ног, и продолжил:
– Так вот, Алан связался со мной. Ни с того ни с сего, понимаешь. Я не искал проблем себе на голову. Он сказал, мол, у него есть кое-что для меня. И он пришлет мне это. Вообще, он сказал, что с тобой тоже поговорил. Вот почему я привез его к тебе той ночью. Я подумал, если он повторит тебе то, что рассказал мне, ты тогда… поймешь, что случилось.