На фиолетовых цветках — рои пчел, это их последний приют- ведь скоро и цветки завянут. Пчелы антофоры светлые, так называемой пустынной окраски. Подлетает оса аммофила. Крутятся мухи
Тогда я вспоминаю про очень редкую и необычную рыбу протоптера. Когда-то, около 150 миллионов лет назад (как стара наша Земля!), она жила в Евразии, но вымерла, очевидно не выдержав резких похолоданий. Сейчас она сохранилась в Австралии, Южной Америке, в Африке. Эта рыба водится в пересыхающих летом водоемах. Как только с наступлением летней засухи водоем высыхает, протоптера зарывается в ил и засыпает. Она двоякодышащая. Наряду с жабрами обладает и легкими. Кожа ее покрывается грубой и толстой коркой, препятствуя высыханию тела. Спит протоптера долго, до весны и полноводия. Но водится ли в наших местах это необыкновенное создание? Ее находка была бы сенсацией для мира зоологов! Эта мысль не дает покоя. Когда не закончено дело, всегда чувствуешь мучительное неудовлетворение. Впрочем, успокаиваю я себя, быть может, мы еще встретимся с таинственным обитателем пересыхающих водоемов пустыни Сарыесик-Атырау, а если судьба не будет к нам милостлива, кто-нибудь это сделает потом.
На юге Средней Азии жители пустыни испокон веков используют такыры как естественные водосборные площадки и роют на них колодцы. Отличная пресная и прохладная вода, сбегая в колодцы, сохраняется под землей длительное время.
Интересно, что в воде таких обширных песчаных пустынь, как Каракумы и Кызылкумы, обнаружены микроскопически малые панцирные простейшие животные, которые когда-то, много миллионов лет назад, жили в морях, существовавших на месте этих современных пустынь. Моря давно ушли и уступили место суше, на ней много раз менялась жизнь, а крошечные существа, оказавшись волей обстоятельств в подземных морях, приспособились к жизни в вечной темноте и дожили до наших дней. Интересно было бы исследовать и воду из колодцев Сарыесик-Атырау.
Рано утром косые лучи солнца рельефно высвечивают следы на бархане, расположенном вблизи нашего бивака. Почти безжизненные днем песчаные бугры за ночь покрылись узором множества следов. Кто только не оставляет свидетельство своего бытия на чистом и гладком песке, покрытом аккуратной рябью, какие только истории можно прочесть, внимательно разглядывая эти густо исписанные страницы песчаной следовой книги.
Сейчас я вижу, как аккуратная цепочка следов какого-то крупного жука обрывается у небольшой норки. Обитатель песчаной пустыни, значит, изрядно попутешествовав, на день скрылся в песок. Там и влажнее, и не так жарко, и, главное, безопаснее, чем на открытом воздухе. Сейчас я сфотографирую норку со следами и потом узнаю, кто ее обитатель. Заодно сделаю и его «портрет», и будет у меня, как говорят фотографы, сюжетный снимок. Но, присев на корточки, вижу, что ошибся. Ночной обитатель, оказывается, выбрался из своего убежища вечером и отправился в ночной вояж.