Последовало молчание, пока она позволяла своему видению объединиться между ними. Хант наблюдала за Веджем, внимательно наблюдая за его реакцией на события, которые она описала.
Медленно на его лице появилась улыбка.
— Какая-то часть этого тебя забавляет?
Улыбка исчезла. — Нет, мэм.
— Тогда что это за улыбка?
— Ничего. — Казалось, он разговаривал с углами комнаты. — Это нервное, я думаю.
Но она ему не поверила. Для определенного типа пилотов полет на заднем сиденье во время рейда вглубь вражеской территории был заманчивым. Романтика всегда сопровождала особенно смелые миссии. Он также участвовал в самоубийственной миссии. И Ханту нужен был кто-то, кто рассматривал бы это как первое, а не второе. Ханту также нужен был кто—то, кто думал, что они смогут вернуться — даже если они никогда этого не сделают. Потому что у пилота, решившего выжить, было бы больше шансов на успех.
Хант начала обсуждать с Веджем некоторые модификации, внесенные в авионику его "Хорнета", но она не успела далеко продвинуться, как он прервал ее, объяснив, что уже провел инспекцию самолета.
— Когда?
— В ту ночь, когда я попал сюда, — ответил он. — Я встречался с вашим старшим начальником связи, Квинтом. Хороший парень. У меня все еще было время Западного побережья, поэтому я остался, чтобы прогуляться по ангару. Самолеты выглядят хорошо, мэм.
Она откинулась на спинку стула, довольная, что он так думает. И, как она подозревала, не в последний раз, она позволила себе почувствовать некоторую привязанность к Веджу. Она также испытывала сочувствие. От него потребуется очень многое. Она подумала о собственной бессоннице. — Если у вас проблемы с отдыхом, я могу попросить судового врача прописать вам что-нибудь.
Ведж покачал головой. — В этом нет необходимости, мэм. На самом деле это никогда не было для меня проблемой. К тому же здесь, снаружи, я сплю как младенец. Он снова вытянулся по стойке смирно, а затем исчез из ее кабинета в недрах корабля.
14:27 06 июля 2034 года (GMT+8)
Шэньчжэнь
Хрупкий маленький человечек шаркающей походкой брел по гребню идеально ухоженного травянистого холма, сжимая клюшку для гольфа, а послеполуденное солнце обрамляло его силуэт. Тот же сотрудник гостиничного бизнеса, который отвез Линь Бао в его полулюкс, теперь повез его к холму. Хотя Линь Бао никогда не встречал этого человека, он вскоре узнал в нем Чжао Лэцзи, члена Постоянного комитета Политбюро, секретаря Центральной комиссии по проверке дисциплины — CCDI.
Эти четыре буквы и маленький человечек, воплощавший их, — Линь Бао боялся и того, и другого всю свою профессиональную жизнь.