Ответа не последовало.
Линь Бао продолжал повторяться. Ему не терпелось передать свое сообщение, не терпелось услышать ответ на другом конце провода от этого глухого, бестелесного голоса.
11:49 20 июля 2034 года (GMT+5:30)
Нью — Дели
Вице-адмирал Патель немедленно заказал два такси: одно для Фаршада, а другое для его племянника. Все трое почти не разговаривали, пока ждали. Фаршад никогда не считал себя предвзятым человеком — по его мнению, фанатизм был тихой гаванью для слабаков. Однако на протяжении всей своей жизни он замечал, что в тех немногих случаях, когда он встречал американца, он сразу же отшатывался в их присутствии (у него была похожая реакция на израильтян, хотя ему было легче объяснить эту реакцию чем-то иным, кроме фанатизма). Но когда Фаршад стал свидетелем ощутимого горя Чоудхури, когда поступили первые сообщения из Сан-Диего и Галвестона, он не мог не почувствовать что-то похожее на жалость. То, что он сделал дальше, удивило не только его американского друга, но и его самого. Когда они сидели рядом друг с другом на диванчике в кабинете адмирала, Фаршад протянул руку и утешительно положил правую руку на левую руку американца.
Подъехало первое такси. Не было никаких сомнений в том, что Чоудхури возьмет его вместо Фаршада. Потребность американца была более насущной. Когда дядя проводил его до двери, он повернулся к Фаршаду и сказал: “Спасибо”. Фаршад ничего не сказал в ответ. Он подозревал, что американец благодарит его за прежний жест, но не был уверен. Он напомнил себе, что никогда не следует доверять американцам.
Фаршад спросил Пателя, когда прибудет второе такси. Вместо ответа Патель пригласил Фаршада еще немного посидеть с ним в кабинете. Фаршад слегка запротестовал — он тоже должен был связаться с официальными лицами своего посольства, — но Патель проигнорировал его. — Как насчет чашки чая? — сказал он.
Терпение Фаршада было на исходе, но он собрал достаточно самообладания, чтобы принять приглашение. Каким-то образом, вопреки себе, он доверял этому старому адмиралу. Патель исчез на кухне и вернулся с чайником чая. Он сел рядом с Фаршадом на диванчик, их колени почти соприкасались, пока Патель готовил чашку Фаршада, а затем свою собственную. Патель тяжело вздохнул. — Это трагедия.
Фаршад нахмурился. — Неизбежно, — ответил он, а затем выпустил завитки пара с поверхности своей чашки.
— Неизбежно? — спросил Патель. — Неужели? Ты не думаешь, что этого можно было избежать?
Думая об уничтожении двух американских городов, Фаршад размышлял о древней антипатии, которая существовала по отношению к Соединенным Штатам, глубокой антипатии не только его собственной нации, но и всего мира. Именно постоянное перенапряжение Америки привело к сегодняшним событиям. Как долго одна страна может продолжать разжигать недовольство, прежде чем кто-то в конце концов нанесет ей смертельный удар? Его выбор слова был правильным: