Колчак включил видео со своего ноутбука. Они вдвоем выслушали обращение, с которым за пару часов до этого выступил американский президент. Когда видео оборвалось, ни один из них не произнес ни слова. Наконец Колчак спросил Фаршада о его отсутствующих пальцах.
— Сражаюсь с американцами, — объяснил он. Затем Фаршад указал на перстень с печаткой Колчака, который при ближайшем рассмотрении был украшен двуглавым орлом. — А твое кольцо?
— Он принадлежал моему прапрадедушке. Он также был морским офицером, Имперским военно-морским флотом. Колчак глубоко затянулся сигаретой. — Он участвовал в нашей войне с Японией. Потом большевики убили его, когда он был уже стариком. Это кольцо оставалось спрятанным в моей семье в течение многих лет. Я первая, кто носит его открыто после него. Время все меняет.
— Как ты думаешь, что сделают американцы? — спросил Фаршад.
— Я должен спросить вас, — ответил Колчак. — Ты уже сражался с ними раньше.
Этот легкий жест почтения застал Фаршада врасплох. Сколько времени прошло с тех пор, как кто-то интересовался его мнением? Фаршад ничего не мог с собой поделать; он испытывал определенную привязанность к Колчаку, который, как и он, был верным сыном нации, которая не всегда справедливо относилась к нему или его семье. Фаршад ответил Колчаку, сказав, что у американских президентов была неоднозначная история, когда дело доходило до соблюдения добровольно установленных “красных линий”. Он поинтересовался, захотят ли Соединенные Штаты прибегнуть к ядерному оружию — даже к тактическому ядерному оружию, как предложила президент в своем выступлении, — чтобы помешать китайцам аннексировать Тайвань. “Соединенные Штаты когда-то были предсказуемыми, но теперь уже не настолько, — заключил Фаршад. — Их непредсказуемость делает их очень опасными. Что будет делать Россия, если Соединенные Штаты начнут действовать? Вашим лидерам есть что терять. Куда бы я ни посмотрел, я вижу богатых русских .
— Богатые русские? — Колчак рассмеялся. — Такого понятия не существует.
Фаршад не понял. Он упомянул их вездесущие мегаяхты в Средиземном и Черном морях, их роскошные виллы на побережье Амальфи и Далмации. Всякий раз, когда Фаршад выезжал за границу и видел какую—нибудь великолепную вещь — виллу, яхту, частный самолет, стоящий на холостом ходу на взлетной полосе, или женщину, увешанную драгоценностями сверх всякой меры, — и спрашивал, кому все это принадлежит, неизбежным ответом всегда был какой-нибудь русский.
Колчак покачал головой. — Нет, нет, нет, — — сказал он. — Богатых русских нет. — Он затушил сигарету в пепельнице. — Есть только бедные русские с деньгами.