Полковник Туп высадил меня из кареты у самого входа. После того как представление закончилось, улица быстро опустела.
– Держись, Гаррет, – сказал на прощание он и спросил: – Да, кстати, что ты намерен сделать с Биком Гонлитом?
Я пока об этом серьезно не думал. Впрочем, здесь нечего было и думать.
– Наплюю и забуду. Парень просто выполнял свою работу. Он продолжит свои труды, но ко мне это уже не будет иметь никакого отношения.
Туп, как мне показалось, одобрительно фыркнул и сказал:
– Я жажду установить личность Владыки Бурь, в паре с которым выступал твой приятель. Сообщи мне, если случайно наткнешься на какие-нибудь полезные сведения.
– Непременно, – обещал я, направляясь к дому.
Мгновение спустя я оказался в облаке пикси. Все они громко верещали, требуя, чтобы я выступил судьей в их бесчисленных сварах и склоках. Я обошелся с ними весьма грубо, несмотря на то что многие из них были моими добрыми друзьями. Пикси проверещали все, что думают о Гаррете, и отправились на покой.
Дверь открыла Синдж. В лапе крысючиха держала здоровенную кружку пива. Как приятно, когда на пороге тебя встречает женщина с прохладным напитком. Однако, когда я протянул руку, Синдж поднесла кружку к пасти и ополовинила одним здоровенным глотком.
Вытерев усы, она сообщила:
– Покойник сказал, что ты у порога.
– Он снова проснулся?
– Да. Но не самостоятельно. Ему, как он говорит, спать не дал Кейзи.
– Вот это да! Когда Кейзи вернется, обязательно попрошу обучить меня этому фокусу.
«Гаррет».
– Он самый. Почти в целости и сохранности, насколько можно судить с первого взгляда. Что случилось, Весельчак? Что сказал посетитель?
«Сказал, что питает к нам добрые чувства. Попрощался и попросил передать тебе его благодарность. Он сказал также, чтобы ты не тревожился в связи с его докладом начальству. Мистер Кейзи считает, что его руководители не станут настаивать на продолжении миссии. Урон, нанесенный Братством Света, крайне незначителен, и последствия посещения полностью исчезнут в течение жизни одного поколения. Видимо, нечто подобное случилось и после предыдущего визита».
– Рад это слышать, что бы его слова ни означали. А теперь я намерен спать до тех пор, пока не пройдет голова.
После этого я выпил пива, закусив напиток порошком от головной боли.
Мой дом осчастливил своим появлением сам Дил Шустер. Правда, он так и не сумел объяснить, зачем ему это понадобилось. Дил, как правило, не способен ясно выражать обуревающие его идеи. Впрочем, он сумел намекнуть, что я (и он в этом не сомневается) содействовал побегу из заключения важного государственного преступника. Затем он сообщил, что подозревает меня в действиях, способствовавших лишению рассудка трех подданных Короны. Дав мне понять, что я преступник, Дил Шустер добавил, что лично он в безумии этих трех не видит ничего плохого. С его точки зрения, это было лишь торжество справедливости, поскольку все трое уже стали недочеловеками.