– Ну что вы! Это захватывающе интересно! Вы говорите, говорите. Раз мне не нужно звонить Филиппу Панкратовичу, прерываться незачем.
– О чем я? О женщинах и мужчинах? Тут вот что примечательно. Я предполагаю, что в неотдаленном будущем деление тестов по половому признаку может исчезнуть. Уже в наше время социальная функция женщины сильно изменилась. Из-за геноцида мужского населения в ходе двух мировых войн так называемый «слабый пол» был вынужден стать сильным, то есть в основной своей массе начал работать. По той же причине очень сократилось среднее количество детей в семье. Наконец, что очень важно, меняется и будет меняться сексуальная пассивность, навязываемая женщине прежним строем жизни. Женщины перестанут стесняться своей природы, станут вести себя смелее и активнее – по-мужски, если воспользоваться современными стереотипами. Но градация на три жизненных периода никуда не денется, просто она модифицируется. Когда в двадцатые годы я выстраивала свою теорию, я назвала три женских возраста «Невеста», «Жена» и «Мать», а три мужских – «Аспирант» (от слова «аспирация», стремление), «Хозяин» (поскольку это возраст максимального управления собой) и «Аксакал». Самые недоисследованные категории – «Мать» и «Аксакал». Старость вообще настоящая Terra incognita. Пожилые люди мало кому интересны, поскольку от общества им вроде бы нет практической пользы, они – обуза. Это психологически давит на Человека-3, парализует его возможности к развитию, заставляет концентрироваться на негативных сторонах старения и мешает пользоваться его позитивными сторонами. На самом же деле в нашем мире, полном опасностей, несовершенств и лишений, дожить до старости – большое везение. Очень глупо и горько, что люди совсем не умеют пользоваться этой удачей. Поэтому я особенно охотно работаю со стариками. Я могу им помочь еще больше, чем молодым.
– А я по вашей шкале – «День» или уже «Вечер»? – с любопытством спросил Антон Маркович. – Мне скоро пятьдесят девять, возраст почтенный. С гормональной активностью покончено. Голова, как видите, почти совсем седая. Внутренне я себя ощущаю на все восемьдесят.
– Вы, конечно, «День», Человек-2, потому что находитесь в расцвете профессиональной деятельности.
– И как же вы намерены меня препарировать? Какую повесть вы для меня придумаете? Наверное, что-нибудь медицинское?
Епифьева, склонив голову, с полминуты на него смотрела.
– …Нет. Для вас нужно что-то выходящее за рамки обыденности. Есть у меня одна разработка как раз для таких случаев. Нужно лишь ее модифицировать. Сейчас вы уйдете, и я с большой охотой займусь сочинительством. Это самая увлекательная часть моей работы. Вы позволите мне попользоваться энциклопедией и этим вашим агрегатом?