— Ради жрачки так бы не парились. Скорее всего что-то более дорогое. Может коммы, может голокубы, может еще что.
— Перепрошивать придется. Иначе производитель все дистанционно вырубит, — с жалостью протянул Шуша, как будто ворованное принадлежало ему и он теперь думал, куда все это пристроить.
— Сомневаюсь, что Мордатый сам этим займется. Он скорее всего в этой схеме тупо перекуп и не станет возиться с перепрошивкой. Толкнет кому-то еще и сольется.
— Да, может быть, — Шуша облизал губы. — Как думаешь, на сколько там?
Я пожал плечами. Гадать — не мой метод. Да и какая разница. Но оказывается разница есть. Но я не сразу понял, куда клонил Шуша.
— Если он такие сделки каждый день проворачивает, то не станет рисковать связываться с нами, рискуя навлечь на себя гнев властей.
Хмм… Я с некоторым удивлением покосился на качка, прильнувшего к дырке в стене, жадно наблюдая за происходящим на складе. Иногда он выдавал необыкновенно здравые мысли.
Впрочем, возражения у меня тоже нашлись.
— Если бы барыга загребал бабки лопатой в таких количествах, то не ютился бы в этой хибаре на окраине мира.
— Откуда знаешь? Может у него пентхаус на верхнем этаже одной из высоток в центре технограда, — откликнулся Шуша.
— Ну да, а здесь он бывает наездами, — хмыкнул я. — Сам же говорил, как он Ржавому признавался, что здесь живет постоянно, чтобы присматривать за хозяйством.
— Мало ли, — Шуша пожал плечами.
Некоторое время мы молча наблюдали, как из уже других ворот выезжает грузовик.
— Да нет, то что деньги у барыги есть, я даже не сомневаюсь, — я нарушил молчание. — Другой вопрос, что таким, как он, их всегда мало. Так что не сомневайся — согласится Мордатый на план, никуда не денется. Жадность заставит. Не зря же он так долго на этот счет окучивал Ржавого.
— Угу, — Шуша промычал и оглянулся на шум.
За нашими спинами раздалось шуршание, сапожки Лерки соскользнули с края плиты, вызвав небольшой камнепад.
— Куда?
— В туалет. Или хотите посмотреть? — она с вызовом уставилась на нас.
Я помедлил. Отпускать без присмотра нельзя, сбежит зараза тощая. Но и пялится, пока она делает свои дела, тоже не хочется. Нет у меня таких наклонностей, слава богу.
Привязать что ли, как козу. Так веревки поблизости нет.
— Наружу не выходить, вон там есть еще одна комната, туда иди, — велел я, кивком указав на проем в дальнем конце.
— И песнью какую-нибудь пой, — вдруг сказал Шуша. — Чтобы слышали.
Лерка вытаращилась на него.
— Зачем?
Я тоже с недоумением покосился на товарища. Это что еще за фестиваль любительских песнопений.
— Чтобы знали, что ты никуда не свалила, — пояснил качок.