Махмудов устало опустился в кресло, рядом с проснувшимся и сидящим на ковре Камаловым.
— Вздор... Значит, так, — заговорил он, уже обращаясь к хозяину дома. — Вы, надеюсь, понимаете, что теперь от вашего поведения многое зависит... и наша работа, и ваша судьба. Вы, разумеется, сухим из воды не выйдете. Но суд, я полагаю, примет во внимание ваше чистосердечное признание.
— О чем вы говорите! — вскричал Камалов. — Я готов, как пионер!.. Всегда готов. Только я боюсь...
— Мы же вам обещали. Мансуров вам не причинит вреда.
— А этот?.. «Третий»!
— «Третий»?! — удивленно переспросил Махмудов. Вытаращили глаза и «братья Аяксы». — Что же вы молчали?!
— Я думал, вы поняли. Ведь Мансуров собирался делить золото на три части. Я этого «третьего» боюсь больше Хакима. Мансуров сам боится этого «третьего».
— Он участвовал во взломе сейфа, этот «третий»?
— Что вы?! Это такой человек!.. Я его никогда не видел. Он все это и придумал, он знал, когда привезут золото, он передал Мансурову план подвала и вообще все расписал по нотам. Мансуров всегда твердил: «Это голова, это гений». Я так понимаю, что это шеф и подсказал мне — через Мансурова, — испуганно пояснил Камалов, — изготовить штуцер на рабочем месте Жорки Петрова... Мансуров обещал мне деньгами выдать третью часть стоимости золота. Но я так думаю, что Мансуров три четверти золота отдаст тому... «третьему»! А нам уж — что останется. А я что?.. Я и за червонец пошел бы, потому как боюсь я Хакима...
— И вы даже не догадываетесь, кто этот «третий»? — спросил полковник, нервно почесывая подбородок.
Васюков и Рахимов знали, что это было признаком сильного волнения.
— Понятия не имею — ни сном ни духом... Мансуров только и говорил: «Наш шеф... Мой шеф...».
Последние слова Камалова покоробили Фарида Абдурахмановича. Он знал, что «братья Аяксы» тоже называют его «нашим шефом».
Васюков не выдержал, подскочил к толстяку:
— Не верю, что ты не знаешь этого третьего!
— Тихо, — почти шепотом, но очень ясно произнес Махмудов. — Васюков, успокойтесь. Человек обещал дать чистосердечные показания. Это в его интересах.
— Еще как! — зачастил Камалов. — Клянусь, говорю правду. Какой мне смысл теперь-то врать? Я говорю правду, одну лишь правду! Почему вы мне не верите? Я готов помочь вам... Я с самого начала чувствовал, что пропаду с этим Мансуровым. — Камалов, не стыдясь, громко всхлипнул. — Клянусь, я говорю правду...
Фарид Абдурахманович тронул за руку Камалова.
— Мы вам верим. Сейчас постарайтесь успокоиться и уснуть. Мы сейчас уйдем...
— Нет-нет!.. — Камалов суматошно всплеснул пухлыми руками. — Я не останусь один!.. Боюсь!.. Умоляю вас....