Махмудов, хмурясь, выслушал сообщение. Вот ведь как! Милиционеры, розыскники ночей не спят, жизнями рискуют. А находятся негодяи... Но главное — родители хороши! Поверить такой грязной клевете! Глаза им, что ли, с перепугу застило?
Вернувшись домой, Махмудов прилег на диван, закрыл глаза — он любил иной раз так полежать, подумать, сосредоточиться.
Васюков у Максимовны вел себя как добрый родственник. Возился в садике, подправлял покосившийся заборчик, отделяющий домик «родственницы» от владений Камалова.
— Парфенова предупредили, чтобы насчет меня не распространялся? — спросил Васюков хозяйку. — Он ведь видел меня, когда был понятым.
— Передала твою просьбу, Дима. — Максимовна, одинокая пожилая женщина, сразу как-то привязалась к славному парню. — Игнат Фомич — человек правильный. Ежели бы все такие, как он, были, мы бы давно коммунизм построили.
— Тогда всё в порядке, — согласился Васюков.
Разговор далее продолжался за чайным столом.
— Что же это Камалов в одиночестве живет, а, Максимовна?
— Жена померла, детей у них не было. А жена у него хорошая была, терпела от него всякое, а главное — жадный больно.
— Давно вдовец?
— Давно. Нестарый еще мужик, мог бы семейством обзавестись, ан не желает.
— Жену помнит?
— Эх, куда хватил! От жадности не женится. И о чем думает, дуролом?.. Дом — загляденье, вещей всяких пропасть. Неужто полагает с собой в могилу все унесть?
— Ну, до могилы ему еще далеко.
— Приходила тут к нему одна, Валей зовут. Только это не его, а Хакима подружка. И чего она такого нашла в Мансурове, вот уж я в толк никак не возьму.
— Зачем же она сюда приходила?
— Да вроде как в гости. Симпатичная девушка, только больно накрашена, и наряды глаза режут.
— Модница?
— Модницы они разные бывают. Я ей сказала: и чего ты с этим, своим валандаешься?.. А она меня как шуганет. А потом села на крыльцо и давай реветь. Вот такая любовь.
После чая Васюков сказал:
— Я, Максимовна, чуток вздремну, а вы присматривайте за соседским домом. Если кто появится — будите. Мне еще ночью дежурить.
— Понятное дело, — ответила женщина. — Ты спи, не сомневайся. У меня самой сын в Брянске, в ГАИ работает. Так, что я, считай, свой человек-то.
Смеркалось, когда Максимовна разбудила «родственника».
— Пришел кто-то.
Васюков вскочил и, осторожно выбравшись на веранду, увидел идущего по дорожке человека, которого сразу узнал — это был отставной «медвежатник» Савельев! Теперь понятно, почему «гость» прошел через калитку. Он отомкнул ее отмычкой. Недолго он возился и с замком на парадной двери. Вошел — и тут же из дома Камалова донесся дикий вопль.