– Что значит, появился по ошибке? – спросила она, улыбнувшись.
– Все дело в капризе Марии Каролины Австрийской, жены короля Фердинанда IV.
– Ах, короля-носача? – перебила девушка.
– Молодец! – похвалил ее падре Ромеи. – Вижу, что ты внимательно слушаешь мои истории. Я весьма польщен.
– Моя дочь внимает каждому вашему слову, – вмешался исполненный отеческой гордости Федерико.
– Умная девочка! Лучшего наставника трудно и представить! – добавил Луиджи Пиранделло. Мужчины обменялись понимающей улыбкой.
– Со временем она научится отличать зерна от плевел даже в устах друзей, – наконец проговорил падре Ромеи, обращаясь к Федерико. – А сейчас ей нужно впитывать все вокруг, чтобы сформировать собственное мнение.
– Но у меня уже есть собственное мнение! – выпалила Клелия, залившись краской.
– Я в этом ничуть не сомневаюсь, моя дорогая. Но со временем оно будет меняться в лучшую сторону.
Девушка промолчала, ей просто не терпелось узнать историю торта «Капрезе». Поэтому она без особых сожалений отставила в сторону гордость.
– Как ты уже знаешь, Фердинанд взял в жены Каролину ради государственных интересов, когда той едва исполнилось шестнадцать.
– Да-да, я помню, – с воодушевлением перебила его Клелия. – Вы еще говорили, что Фердинанд был отвратительным мужем!
– Несчастная Каролина, – улыбнулась Маддалена, положив руку на плечо дочери. Она поднялась распорядиться, чтобы подавали лимончелло, приготовленный кухаркой. – Она была такой завидной партией – красивой, элегантной, образованной. А Фердинандо рос с уличными мальчишками!
– Мама, откуда ты все это знаешь?
– Дорогая, я тоже иногда читаю книги!
– Луиджи, разве эти женщины не чудо?! – воскликнул падре Ромеи.
– У нас был превосходный учитель, – ответила Маддалена. – А знаете ли вы, Луиджи, что падре – просто кладезь баек про Бурбонов, да и не только про них? Наша кухарка-неаполитанка заявила, что он знает Неаполь лучше, чем она!
– Полагаю, это оскорбило ее до глубины души! – пошутил Пиранделло.
– Еще бы! – вмешался Федерико. – Кончетта души не чает в своем родном городе. Она заставила Лизетту перечитать ей все книги про Неаполь. Нечасто встретишь такую преданность.
– Такие города, как Неаполь, вызывают сильную страсть, – заметил Пиранделло.
– Их либо любят, либо ненавидят, – задумчиво проговорила Маддалена.
– Падре Ромеи, а что же торт? – перебила их Клелия.
– Поглядите-ка! Эта девочка умеет призвать к порядку. Воистину – nomen omen[4]. В силе характера и смелости наша Клелия ничуть не уступает римской тезке, – рассмеялся падре Ромеи. – Но вернемся к «Капрезе». Каролина слыла весьма капризной особой. Говорят, однажды, тоскуя по родной Австрии, она отправилась к придворным поварам с просьбой приготовить «Захер». Служившие при дворе Фердинанда месье знали толк во французской кухне, но вот об австрийской не знали ровным счетом ничего. Да и у Марии Каролины не было рецепта. Тогда, чтобы удовлетворить желание королевы, повара попросили ее описать вкус и аромат неизвестного им десерта. И так, опираясь на воспоминания Марии Каролины, они постарались воспроизвести рецепт, но потерпели фиаско, преподнеся августейшей особе великолепный торт, который не имел ничего общего с «Захером».