Я до сих пор слышу эти голоса в современной Германии, Франции и Америке и во всех остальных странах, которые мы когда-то считали слишком цивилизованными, чтобы допустить подобные ужасы.
Прошло много лет, но я все еще боюсь, что этот ужасный сон ко мне вернется и проснуться я больше не смогу. Сон, гораздо более реальный, чем сама реальность, сон без конца. Вечный сон. Сон, в котором я испытал всю сложность мультивселенной, во всем ее безграничном разнообразии и полноте, с возможностью причинять зло и способностью творить добро.
Возможно, это единственный сон, который у меня не украли.
Глава вторая
Нежданные родственники
Я все еще ждал повторного звонка Герти, когда, в начале 1934 года, в Бек приехал нежданный гость, и этот визит меня несколько встревожил.
Браки и прочие связи позволили нашей семье породниться с наследными правителями Миренбурга, столицы Вельденштайна, который аннексировали сначала нацисты, а потом и Советы. Родичи наши происходили из славян, но на протяжении сотен лет нас связывали с Германией общая культура, язык и старые традиции. Моя семья по обычаю проводила в Миренбурге по крайней мере несколько месяцев в году. Другие же родственники, к примеру дядя Рикки, в Германии опальный, предпочитали проживать там постоянно.
Правители Миренбурга не устояли перед новыми веяниями века. Они тоже пережили гражданскую войну, спровоцированную иноземцами, что всегда пытались захватить Вельденштайн. Власть перешла к семье Баде-хофф-Красны, но они скорее служили австрийцам, чем были независимыми правителями. Брачными узами они связали себя с фон Минктами, одной из величайших династий Миренбурга. Для мадьяров крохотная страна тоже представляла интерес. Сейчас Вельденштайном правил мой кузен Гейнор, его матушка слыла когда-то первой красавицей Будапешта и даже в почтенном возрасте обладала острым государственным умом.
Я знал тетушку и восхищался ею. Зрелая женщина умела произвести впечатление и правила доставшейся ей страной не хуже Бисмарка.
В последние годы она сильно сдала. Поднимающий голову фашизм привел ее в смятение и подорвал силы. Успехи Муссолини она считала мерзостью, а политические лозунги Гитлера, его амбиции и заявления – непостижимо мелочными и вредными. В последний раз, когда мы виделись, она сказала, что у Германии украли душу и Гитлер обращается к безжизненному телу германской демократии. Он никого не убивал. Он сам восстал из могилы, говорила она. И трупный яд быстро охватил всю страну, как эпидемия.
– И где теперь душа Германии? – спросил я. – Кто украл ее?