– Продолжаем планёрку, – мрачно произнёс Яков-лев, и, подавляя гул любопытства, все заняли свои места.
Объяснить Егору, как и почему я появился на пресс-конференции, было несложно, хотя большой радости мне это не добавляло. Как уже было сказано, Егор Яковлев – это человек Горбачёва, и он не скрывал своих симпатий к нему. Я работал его первым заместителем, но всё равно мы были друзьями, и разрывать со мной отношения Егору было невыгодно. Тем более что он прилагал столько усилий, чтобы переманить меня в свою команду.
В этом демократическом хаосе, а это конец восьмидесятых – начало девяностых, газете непосредственный контакт с высшей властью был не только полезен, но и необходим. Егор понимал, что контакт значим, когда это твой личный контакт, а не контакт через посредника, который, к тому же, твой первый заместитель. По отлаженной кадровой интриге – это очевидный шаг к замене главного редактора на человека, контактирующего с первым лицом в государстве. В данном случае на его заместителя. Это моё предположение, но зная Егора, я был уверен на 100 %, что он рассуждал именно так. Вопрос – как избавиться от Попцова? Лучший вариант, чтобы инициатива об уходе из «Московских новостей» принадлежала самому Попцову.
Так по сути и случилось – состоялась та самая встреча с Ельциным, на которой он мне сделал очередное предложение, на этот раз – возглавить пока не существующую Российскую телерадиокомпанию.
Идея о необходимости создания такой компании принадлежала мне, в то время заместителю парламентского комитета по СМИ. Это был период нащупывания новой системы управления во всех сферах жизни общества. Всевозможные комитеты, комиссии, консультативные советы появлялись как грибы после дождя, формировалось и новое правительство во главе с Силаевым, бывшим вице-премьером союзного правительства. Так я оказался в этом круговороте.
Встреча с Ельциным по кадровым вопросам была не первой. Рискну повториться – мне было сделано несколько предложений. Первое – это возглавить пресс-службу президента и создать некое контактное поле президента со всеми СМИ. Я отказался. Затем мне предлагали пост министра печати, который в ту пору возглавлял Михаил Полторанин. У него обозначились трения с Ельциным, и тотчас царские послушники стали выдавливать Полторанина из ельцинского окружения. Мы были с Полтораниным друзьями, и моя реакция на предложение была отрицательной. Затем возникла ещё одна идея, ее вбросил Олег Басилашвили, который, как и я, был депутатом парламента. Басилашвили предложил мою кандидатуру на пост министра культуры. Да, я хорошо знал театр, я вырос в театральной семье, я был писателем, и, естественно, мир культуры был мне близок, но это совсем не значит, что стать главным бюрократом в этом мире было целью моей жизни. Короче, я снова отказался.