Общаясь со многими газетами, Цой проникался ощущением своей значимости, конечно же, завышенным. По сути, он так и не понял, что знать мало, надо уметь влиять. Влияние значимо, если оно востребовано, и употребить своё влияние на собеседника – а если сказать жёстче, возможность давления на него – было неким самоопьянением для Цоя. Он жил с ощущением этого превосходства, и оно было крайне завышенным.
С Лужковым было интересно работать. Бесспорно, он мог быть более значим, чем просто мэр Москвы. И ревность к нему высоких властей это подтверждала. Любой план по развитию Москвы выходил за пределы привычного. Москва была столицей, и уйти в тень, претворяя ту или иную инициативу, было невозможно.
Почему? Потому что это была Москва. И потому что это был Лужков, мэр Москвы. Всякий разговор по поводу тех или иных проблем, касающихся телевидения и выделения средств на его развитие, немедленно перерастал в обсуждение важнейших целей в масштабах России. У Лужкова возникала масса идей, и он пользовался любой нашей встречей, чтобы сделать меня союзником своих взглядов. Он видел во мне сторонника, и это было действительно так. Он был москвич, и это Москва чувствовала. Он каждый год проводил коррекцию льгот для москвичей. Это он ввёл так называемую карту москвича, которая обеспечивала бесплатный проезд на всех видах транспорта. Столь же внимателен он был к вопросам развития московской медицины и образования. Это при Лужкове детские площадки во дворе стали нормой, и Москва обрела в буквальном смысле слова свой дворовый мир.
Восстановление разрушенного храма Христа Спасителя правомерно назвать выдающимся деянием мэра во имя живущих граждан и их потомков. Если когда-то возникнет идея поставить памятник Лужкову в Москве – а она непременно возникнет, – то его следует поставить там, на площади рядом с храмом Христа Спасителя, главным храмом Москвы и России.
Где бы сегодня ни появлялся Лужков, на каком-либо спектакле в театре или массовом действе, присутствующие встречают бывшего мэра аплодисментами. Он всюду был своим: в Академии наук, в любом знаковом институте, в больнице, школе, на заводе. Он сделал в Москве профицитный бюджет, чего в современной столице уже долго нет. Бесспорно, блестящий хозяйственник.
Но случилось то, что случилось. Медведев временно сменил Путина, на правах сторожа президентского кресла. Путин сделал паузу на 4 года, дав Медведеву попробовать себя в должности президента. За это время Медведев ничего яркого и значимого сотворить не смог. Он сделал один амбициозный вызывающий шаг – под мотивировкой «утраты доверия» снял с поста мэра Москвы, лучшего мэра России Юрия Лужкова. Умеющий всё и вся Лужков утратил доверие ничего не умеющего Медведева. Путин, пребывая в тот момент в роли премьера, сохранил своё уважительное отношение к Лужкову, но публично вмешиваться в этот конфликт не стал. Не очень понимая, что тем самым сыграл на руку целой армии временщиков в коридорах власти и завистников, ибо согласные с этим хамским вызывающим поступком Медведева, президента-«подростка», сами значимости не достигли.