Я почувствовал, как Логинов жмёт мне на ногу, но было уже поздно. Я встал и вышел из кабинета первого секретаря ЦК ВЛКСМ. В холле меня ждал Соловьёв.
– Ну как? – спросил он.
– Никак, – ответил я, – провалился.
На этом сюжете можно было поставить точку и не рассказывать о моих переживаниях, что я подвёл Саюшева, который меня, скорее всего, рекомендовал, но не получилось. Только вот в качестве кого, куда – так и осталось для меня событием непрояснённым.
Как сказал Соловьёв на прощание, когда я возвращался в Ленинград: «Перестань каяться. У тебя ещё всё впереди. Не получилось сегодня, получится завтра».
Когда я появился на следующий день в Смольном и открыл дверь саюшевского кабинета, Вадим Андреевич уже всё знал. Ему позвонил Логинов и поделился впечатлениями об увиденном и услышанном. Саюшев не стал меня отчитывать. Сказал всего две фразы:
– Анализ ситуации был точен. Дополнительные комментарии излишни. Олег, с тобой не соскучишься, иди работай.
– Я подвёл вас, простите. Но вы меня ни о чём не предупредили, так тоже нельзя.
В ответ Саюшев искренне рассмеялся:
– О чём предупреждать, зная твой характер? Нет, дорогой. На ошибках учатся, но для этого эту ошибку надо совершить самому. Ты это сделал, а теперь учись.
Был самый разгар предвыборной кампании, комсомольские конференции в институтах шли потоком, одна за другой. Работы по горло. Прошло, я точно не помню, но где-то около двух недель.
Я сижу на колокольне. Обком комсомола размещался в Смольницком соборе. Винтовая лестница, а там уютная комната на 12 квадратных метров. Кругом полки забиты книгами и папками с необходимыми материалами, стол посерединке и по всем стенам окна с видом на собор. Собрание в институте завтра, так что время есть.
Неожиданно слышу скрип винтовой лестницы, кто-то поднимается. Вижу – инструктор Коля из студенческого отдела.
У Коли улыбка на лице:
– Олег, тебя вызывает Иван Васильевич Спиридонов.
– Кто? – переспрашиваю с плохо скрываемым недоумением.
Коля продолжает улыбаться и повторяет:
– Иван Васильевич Спиридонов.
А это не кто-нибудь, а первый секретарь обкома партии.
Вообще-то у нас в отделе я был автором всех розыгрышей. И улыбка на Колином лице как бы подтолкнула меня в ту сторону. Ну конечно же, розыгрыш, подумал я.
– Гуляй, – ответил я Коле. – А Хрущёв Никита Сергеевич не звонил?
– Нет, я серьёзно, Олег, – уточнил Коля, сохраняя всю ту же дурацкую улыбку на лице.
– Я же сказал: вали отсюда, юморист.
Коля ушёл. Я вернулся к папке с материалами о театральном институте. Через пять минут появляется новый посланец. И слова те же, и улыбка похожая. Говорю уже с раздражением: