Заявление президента, Черномырдина и Лужкова о неприемлемости насилия свидетельствовало не только о приверженности всех троих демократическим убеждениям, но и об опасениях по поводу решительных действий, обеспечивающих безусловное исполнение указа президента. Москва была центром событий, но поддержка президентских действий в Москве ещё не давала эффекта полной победы.
И нескончаемые разговоры – а что там в России? – не утихали, и лишь накаляли ситуацию, потому как обе стороны конфликта рассчитывали на реакцию остальной России в свою пользу. Это был иллюзорный мир якобы существующего авторитета Верховного совета в России. Впрочем, как и преувеличенных симпатий к президенту за пределами Москвы. Россия ждала, и все структуры местной власти оказались в зоне риска.
Группа в 150–200 депутатов, настроенная на наиболее агрессивное продолжение, инициировала деятельность чрезвычайного съезда Верховного совета. Патриарх всея Руси выразил готовность способствовать примирению сторон, но переговоры в Даниловском монастыре желаемого успеха не дали.
На переговорах были заявлены две взаимоисключающие позиции – полное разблокирование Белого дома, восстановление электроснабжения, телефонной связи, водоснабжения, беспрепятственного движения транспорта и как итог – отмена указа президента. С другой стороны, исполнительная власть любые свои шаги связывала с выполнением главного требования – немедленное разоружение незаконных формирований и столь же немедленная сдача оружия, поштучно и под контролем прокуратуры. Далее шли обязательства житейского характера – гарантия бывшим депутатам устройства на работу, беспрепятственный отъезд по месту жительства, участие в предвыборной кампании в новое Федеральное собрание, выплаты за незавершённый срок депутатской деятельности. Разумеется, всё это, исходя из указа президента.
Следует признать, что, исключая узкий круг политиков, слепых приверженцев парламентаризма, все остальные, включая противников президента, понимали: указ Ельцина – это единственный выход из политического тупика. Наконец узел, который перехватил горло России, будет рассечён. Очень важно было понять, что результатом замысла «непримиримости», одержи они верх, было не торжество демократии и либерализма. Ничего подобного – бескомпромиссно волевое подавление, направленное на низложение президента, а затем суд над ним и его сторонниками – вот на что рассчитывала противостоящая сторона. Потому и условия на переговорах со стороны бунтующей части парламента были неприемлемыми и нереальными. История об ИТАР-ТАСС скорее всего была прощупыванием.