Чеченская война расколола не только общество, но и армию. И чеченский конфликт дал однозначный ответ – надо реформировать армию. И это следует делать немедленно. Но приближающиеся выборы – не лучшее время для действий такого рода. И ещё большой вопрос на фоне неблагоприятности чеченских событий – сплотят ли реформы армию или расколют её.
Такой вот расклад получается из заимствованной у американцев, но не воплощённой идеи молниеносной войны. Но война имеет ещё один важный аспект. Когда рушится экономика страны и результаты реформирования оказываются нулевыми, это отвлекающий манёвр. На фоне нескончаемых неудач, краха идеи о росте благосостояния народа появляются моменты очевидного успеха выигранной войны.
Однако Россия не Америка. К началу 1994 года Чечня обрела характер криминального монополиста в России. Единое криминальное русло вобрало в себя пять потоков: начальный нефтяной бизнес, торговля оружием, торговля наркотиками, изготовление и печать фальшивых денег, игорный бизнес. Пять мощных насосов, откачивающих деньги сначала из государственной казны, затем из карманов налогоплательщиков. Бытовое насилие становится философией власти в республике. При слове «чеченцы» возникает образ вооружённых людей, совершающих наподобие скифов или гуннов набеги на пограничные районы юга России. Казачий ропот постепенно перерастал в осмысленное недовольство всего хлебного пояса России, и тут сыграло свою роль кубанско-донское казачество. Возрождение казачества – это возрождение консервативной русской идеи. Чеченский кризис способен не только обострить ситуацию на юге и в кавказских регионах, но и возбудить центробежные силы русскоязычного населения, проживающего там.
В ближайшее время, принимая решение, президент осознавал, что Юг – это 30 миллионов избирателей. Как они голосовали до чеченской войны и как они будут голосовать, случись она сегодня, вопрос не праздный, и прошлое голосование с внушительным колебанием участвующих не вызывало оптимизма. В лучшем случае 50 % на 50 %. Сильный и решительный президент, управляющий армией и страной, должен вернуть симпатии избирателей Юга.
Здесь, на Кубани, Дону и Северном Кавказе, 70 % российского хлеба. С этим не шутят. Версия Юг, оказавшаяся на чаше весов, добавила президенту уверенности в правомерности силового решения.
Ну а далее – нефть, как ещё один значимый довод. Быть или не быть силовой операции? Именно через нефть, использование и добыча которой оказались в Чечне бесконтрольными со стороны России, режим в Чечне полагал неограниченные возможности своего присутствия на рынке вооружения.