– Так ничего и не скажешь, чертов… – И, не договорила, Брайан ринулся в атаку.
Несмотря на разгульный образ жизни, брат явно не пренебрегал тренировками. Его удары оказались по-прежнему сильны и искусны, и Энджел, все еще не решивший, убьет он Брайана или нет, вынужден был поначалу отступить. В голове лихорадочно крутились возможные варианты исхода: тяжело ранить брата, чтобы иметь возможность скрутить его, только вот… Неизвестно, сколько людей вместе с Брайаном. Неизвестно, какой приказ он отдал на случай, если младший брат одолеет его. Скорее всего, стрелять немедля. Лаис, дети, слуги – все они словно мишени, из темноты смотрят убийцы, и выхода нет. Разжалобить Брайана не получится. На сей раз брат не оставит свидетелей.
Это была восхитительная битва. Энджелу редко приходилось сражаться с равным по силе противником, и сейчас, будь это тренировка в зале, он испытывал бы ни с чем не сравнимый восторг. Обмен ударами шел столь быстро, что вряд ли зрители могли осознать, как это происходит. В воздухе висел непрерывный металлический звон: клинки встречались и расходились, чтобы тут же встретиться снова. Спустя минуту лезвие шпаги Энджела скользнуло вдоль бока Брайана, разрезая камзол, а Фламбар получил легкий укол в плечо.
– Неплохо, – оценил брат, на несколько мгновений прерывая схватку и отступая назад. – Ты, как я вижу, ничего не забыл. Даже не знаю… Возможно, стоит оглушить тебя и спрятать в отдаленном имении, а самому иногда наезжать туда и давать тебе шпагу в руки? Через некоторое время ты станешь жаждать этих встреч, дорогой братишка…
Не дожидаясь окончания монолога (мало ли какие мерзости мог сочинить Брайан, а тут все-таки находилась Лаис и дети), Энджел молча бросился на противника. Клинки снова сплелись в смертельном танце. Фламбар с каждой секундой все яснее понимал, что Брайана придется убить. Никаких полумер. Необходимость совершить насилие над человеком, принадлежавшим к его семье, вызывала в Энджеле острую боль, которую он старался заглушить. Нельзя поддаваться жалости; от этого зависит не только его жизнь.
Все годы, защищая Брайана, вытаскивая его из всевозможных переделок, Энджел заботился о брате, хотя был младше. А Брайан, оказывается, видел в этом только снисходительность и высокомерие – единственное, что смог увидеть. Он убил Валентайн. Он слеп и безумен. Нужно оборвать его жизнь, пока это не зашло слишком далеко. И остается надежда на то, что, лишившись предводителя, его приятели не решатся стрелять. Энджел помнил большинство из них – мерзавцы и трусы. Возможно, они разбегутся.